IV Тверская конференция по герменевтике

Главная / Публикации / IV Тверская конференция по герменевтике

IV Тверская конференция по герменевтике

 

В мае с. г. в Твери прошла очередная конференция по филологической герменевтике <<Понимание и рефлексия>> (в рамках 24-й зональной конференции литературоведческих кафедр университетов и пединститутов Поволжья). Привлекая внимание участников к прикладному аспекту герменевтики, организаторы конференции (Г. И. Богин, А. А. Романов) смогли добиться некоторого единения в направлении работы: интересен не столько предмет рассмотрения научного (или иного) действия, сколько используемая методология, позволяющая сделать этот предмет интенциональным. Кроме филологов, лингвистов, психолингвистов, прагмалингвистов (и т. д.), в работе конференции участвовали методологи, географы, генетики, социологи (и др.). Именно этим традиционным обстоятельством вызвано стремление организаторов найти основание для объединения ученых. Таковым может быть назван принцип деятельностного подхода к исследуемому материалу. Институирование рефлексии как универсалии при обращении к таким <<потокам познания>>, как понимание или знание, стало еще одним актом сближения участников конференции. А поскольку подавляющее большинство выступавщих — преподаватели высшей школы, то дидактическое начало эксплицитно или имплицитно присутствовало во всех выступлениях.

Методологический аспект герменевтических исследований затрагивали в докладах <<К статусу герменевтики>> О. В. Карасев из Пятигорска, <<К проблеме непонимания>> С. Б. Борисов из Шадринска, <<Поэтика и герменевтика>> Н. О. Гучинская из Санкт-Петербурга, <<Мотивационные структуры художественного образа: эффект смещенной позиции>> А. И. Субботин из Ростова-на-Дону.

Рассматривая пространство герменевтики в ряду соположенных — методологии, философии, науки, О. В. Карасев определяет содержание каждой из  выделенных форм действования. С. Б. Борисов выдвинул идею о том, что именно текст, определяя деятельность реципиента, обозначает рамки некоторого понимания, которое обязательно сопряжено с остальным непониманием Бытия. В докладе Н. О. Гучинской прозвучала мысль о необходимости придания официального статуса герменевтическому анализу художественных текстов. Выделяя единицы такого анализа и жанры, определяющие построение деятельности реципиента, докладчик определил литературоведческую герменевтику как дисциплину, необходимую для работы с лирическими тестами (символическими в особенности, поскольку именно они являются зачастую источником непонимания и нелюбви многих читателей, что заставляет, в свою очередь, добросовестных педагогов все сказать самим до начала работы с таким родом литературы, чтобы <<исключить>> непонимание). Попыткой представить базовую модель понимания, рассматриваемую с позиций деятельностного подхода, можно назвать предложениее А. И. Субботина, которое сводилось к следующему: деятельность реципиента при построении художественного образа текста есть то, что должно подлежать некоторой идеализации для создания модели процесса понимания.

Выступления А. Е. Левинтова (Москва) с докладами «Роль предлога <<с>> в формировании империи зла>> и <<Выразительные средства рекламы>> и Н. Бары (Сенегал) c докладом <<Глаголы понимания в языке волоф>> при всей их чисто филологической заявленности могут трактоваться как образцы интерпретации, выступающей в качестве высказанной рефлексии.

В докладе московского методолога решается проблема греховности-виновности русских. Оригинальное осмысление означенных социальных категорий из-за семантического неразличения позволило автору продемонстрировать истоки мысли об извечной, изначальной виновности в силу первородности греха человека (<<Ты виновен, потому что ты — грешен>>).

Бытованию группы глаголов <<понимания>> в языке волjф было посвящено выступление Н. Бары. Вербальное варьирование глаголов <<понимания>> позволяет судить о гетерогенной природе самого процесса. Определение их значения через наборы сем <<видеть>> или <<слышать>> дает основание для интерпретации многих явлений в менталитете и культуре определенной нации. В том же Сенегале при восприятии текстов культуры доминирующим является процесс <<видения>>. Именно этим объясняется использование художниками большого количества цветовых оттенков при опредмечивании некоторого смысла.

Непосредственно филологические аспекты понимания вербального текста были выделены в докладах (И. В. Соловьева (Тверь) о применении герменевтического круга при работе с художественным текстом; и А. Ю. Фирова и М. А. Цой (Тверь) — о средствах смыслообразования-экспликационности, актуализации). Тематически приближенным к ним было выступление Б. Н. Совакова (Калуга): смысл-переживание есть одна из организованностей рефлексии, а обращение к рефлективной реальности субъекта, к прожитому как опыту переживаний есть необходимое условие построения смысла.

Действованию рецепиента при обращении к художественному тексту (в частности, использованию одной из техник понимания-индивидуации) был посвящен доклад <<Лжеиндивидуация как источник квазичтения>> Г. И. Богина (Тверь). Пафосом выступления можно назвать мысль о том, что необученность индивидуации горько отражается на культуре чтения наших сограждан. Именно индивидуация (жанроопределение, усмотрение того, что есть непосредственно перед глазами) могла бы стать критерием отделения художественной литературы от <<чтива>> в филологии, а в дидактике — интенциональным предметом при формировании у учащихся готовности понимать художественный текст.

Представление языка в качестве опредмечивающих средств смысла в текстах разного типа затрагивалось в докладах <<О толковании нормативных актов>> Н. В. Кривоносовой (Рязань) и <<Некоторые особенности понимания экспрессивного текста>> В. В. Елисеевой (Санкт-Петербург). Рассматривая профессиональные тексты юриспруденции, первый докладчик утверждал, что языковые формы интерпретируемого (естественного) языка тяготеют к опредмечиванию определенных смыслов, однако возникшую дидактическую задачу нельзя решить лингвистически; помочь в этом должен герменевтический подход, основанный на филологических знаниях. Второй докладчик, рассматривая <<комическое>> как явление не только текстовое, но и внетекстовое, предлагает выделять «явные» и «неявные» маркеры комического. Пробуждение рефлексии над языковыми маркерами должно дополняться рефлексивными объективациями экстралингвистических факторов.

Филологическому осмыслению бытования смысла <<любви>> в обществе и его переходу в лингвистическую категорию (значение) было посвящено выступление С. Г. Воркачева (Краснодар) на тему <<Концептуализация моральных чувств: сематическое представление понятия любви в научном, <<обыденном>> и языковом сознании>>. Определив ноэматический состав смысла <<любви>>, автор указал способ лексикографического представления значения <<любовь>> как набора некоторых семных составляющих, причем этот набор должен быть дефиниционно полным, но не избыточным.

Если в рассмотрении концепта <<любви>> краснодарский ученый шел от бытования обозначенного смысла в культуре, то Г. В. Шевченко (Армавир) избрала другой путь: от рассмотрения <<любви, эротической любви>> в качестве предмета знания к смысловому перевыражению этого феномена в текстах культуры. Обсуждая интертекстуальность в качестве единого пространства, где могут разворачиваться <<любовные коллизии>>, докладчик на материале английской и латиноамериканской культур показывает различия в национально-языковом ноэмном конфигурировании. Однако национальное понимание любовного поведения (которое, несомненно, требует дополнительного знания и понимания со стороны представителей других культур) не мешает понимать нечто общее. Выдвигается тезис: если смыслы — национальны, то метасмыслы (категоризованные смыслы) — универсальны, мифологичны, а потому и понимаемы межнационально.

Выдвижению новых дидактических оснований были посвящены выступления Ю. Ф. Янченко из Москвы (<<Понимание и гуманитаризация в современной науке и образовании>>), Л. И. Богдановой из Беларуси (<<К вопросу о диалогической природе понимания>>), Н. П. Зотовой из Рязани (<<Возвратиться на круги своя>>) и О. Ф. Васильевой из Твери (<<Разграничение смысла и содержания: методологические и методические аспекты>>).

Определяя знание через одну из форм объективации рефлексии, Янченко предложила рассматривать научный текст не как набор предикаций, подлежащих только семантическому осмыслению, а как простраивание модели мира конкретного ученого. Любая формула есть свернутая форма опредмеченного знания, его предицирование. Само опредмечивание требует уже понимания — особой деятельности и педагога, и учащегося. Таким образом, традиционному подходу, основанному на <<выучивании, просчитывании>>, противопоставляется обучение, при котором главное — понимание опредмеченных знаний.

Иное содержание, по мнению Богдановой и Васильевой, должна получить методика преподавания русского языка как иностранного: от <<школы воспроизведения>> — к <<школе понимания>> на основе диалогичности понимания (Богданова) и от только знаниевого (предметного) подхода — к мыследеятельностному и феноменологическому знанию (Васильева).

От простого формирования знания предложила отказаться Зотова: по ее мнению они должны быть организованы в единое целое — <<предзнание>>, <<предпонимание>>, которое есть рефлективная реальность, необходимая для понимания текстов.

Исследованию бытования научных текстов в вузовском образовании были посвящены выступления коллег из Перми. Выдвигая тезис о том, что научное мышление воздействует на индивидуальный стиль научного изложения (М. П. Колюрова), пермские лингвисты наблюдают на материалах научных текстов XVIII—XX вв., как опредмечивается гипотетичность предположений (Т. Н. Плюскина) и каковы функции повторов в объективации знания авторской концепции (Н. В. Данилевская). Тематически близким было выступление З. И. Кармановой из Брянска, которая предложила рассматривать научно-технический дискурс не только как речь, а как момент коммуникации между реципиентом и содержательностью текста (сплава содержаний и смыслов). Основой взаимодействия здесь выступает рефлексия.

Таковы (разумеется, фрагментарно) высказанные на конференции соображения. Организаторы ее выражают надежду, что подобный обмен мнениями весьма продуктивен в поисках научных решений и вместе с тем может быть полезен при определении отечественных перспектив культурного и дидактического развития.

Для дальнейшего участия в тверских герменевтических конференциях приглашаются все заинтересованные. Очередная — V — конференция намечена на весну 1996 г. Заявки и тезисы можно направлять по адресу: 170028, г. Тверь, ул. Орджоникидзе, д. 49, к. 6, кв. 47. Васильевой Ольге Федоровне.

Запросы на материалы четырех герменевтических конференций и другие сборники по вопросам понимания и рефлексии можно высылать по тому же адресу.