eng
Структура Устав Основные направления деятельности Фонда Наши партнеры Для спонсоров Контакты Деятельность Фонда за период 2005 – 2009 г.г. Публичная оферта
Чтения памяти Г.П. Щедровицкого Архив Г.П.Щедровицкого Издательские проекты Семинары Конференции Грантовый конкурс Публичные лекции Совместные проекты
Список изданных книг
Журналы Монографии, сборники Публикации Г.П. Щедровицкого Тексты участников ММК Тематический каталог Архив семинаров Архив Чтений памяти Г.П.Щедровицкого Архив грантового конкурса Съезды и конгрессы Статьи на иностранных языках Архив конференций
Биография Библиография О Г.П.Щедровицком Архив
История ММК Проблемные статьи об ММК и методологическом движении Современная ситуация Карта методологического сообщества Ссылки Персоналии
Последние новости Новости партнеров Объявления Архив новостей Архив нового на сайте

Субботин А.И. – В.Г.Мараче

Уважаемый Вячеслав Геннадиевич!

С большим интересом прочитал Ваш отклик на мое письмо Льву Петровичу. С удовлетворением обнаружил, что наши взгляды на «феномен Розина» во многом сходятся (потом я еще прочитал Вашу рецензию на его художественное произведение). Для меня это главное. Так же с большим удовлетворением я прочитал статью М.Хромченко в № 35 «Кентавра», мы не общались, но сходство многих моментов удивительно. Обратите на нее внимание.

Что же касается расхождений, то хотелось бы заметить следующее.

Я вижу некое несоответствие между Вашими упреками в мой адрес по поводу невежливого обращения с В. Розиным и Вашим же довольно резким ответом Льву Петровичу. Этот факт (а также Ваши и копыловские настойчивые призывы к методологической общественности соблюдать приличия в полемике) я истолковываю следующим образом. После смерти ГП в движении восторжествовала «свобода методологического самоопределения». Это означало, что любой теперь может строить свою методологию во всей полноте, не считаясь ни с кем. Это могло бы означать полный развал коммуникации (т.к. говорить с кем бы то ни было стало просто не о чем), но, слава Богу, социальные инстинкты не утратились, и методологи худо-бедно сохранили формы общения. Но эти формы определяются теперь не общим делом, пониманием, мышлением, т.к. общности нет, а простыми правилами приличий: не ругаться, не оскорблять друг друга и т.п. А я помню, что на ругань ГП обижался только тот, кто его не понимал. А тот, кто понимал, не обращал на нее внимания, т.к. имел нечто гораздо более важное. Иначе говоря, когда были утрачены объективные критерии оценки самоопределения, остались только формальные критерии коммуникации (об этом свидетельствуют Ваши слова о том, что в моем письме явно много глубокого содержания, – и мне приятна такая оценка, – но оно не важно, а важнее манеры; кстати, это отмечает и М.Хромченко в своей статье, – с. 70, 1 столб., 2 абз. снизу.).

По вопросу, кто является, а кто – нет, «подлинным/неподлинным» учеником ГП или «врагом/другом» методологии, я не могу судить. Просто ЛП и я возродили древнюю культурную традицию (которой придерживался и ГП), согласно которой хаму бьют морду независимо ни от чего больше. Даже вежливейшего Хромченко «берет оторопь» от интеллектуально-кульбитных попыток В. Розина доказать абсолютный авторитаризм ГП (см. там же, с. 69, 1 столб., 2-3 абз. снизу). Но для нового поколения, углубленного в себя, как и для В.Розина, эта традиция потеряла значение, – указание на нее с Вашей стороны выглядит упреком.

По вопросу о «рефлексивно-коммуникативном отношении» поясняю. Если рассматривать коммуникацию как средство, то целевым фокусом становится один из ее субъектов, рефлектирующий над другим (будь то индивид или культура в целом) с целью лучше узнать его, чтобы лучше использовать. Если это не удается, коммуникация либо разрывается, либо меняется программа. Цели коммуниканта не рефлектируются и не изменяются никогда. Интересы коммуниката либо не учитываются совсем, либо в той мере, в какой это выгодно коммуниканту. Раньше это называлось «эгоцентризмом», а еще раньше отношением «господства-подчинения».  Это и есть «понять – значит принять» Цветаевой, что ее и погубило, поскольку принять чужую позицию значит отказаться от своей. Ясно, что В. Розин к себе это не относит. Для него важно, чтобы приняли его позицию. Это он произносит «подлинные монологи» и видит в этом свою культурную миссию.

Именно такова коммуникативная позиция В.Розина, хотя он с умиляющим добродушием повторяет, что вполне допускает (хочется сказать – «разрешает») для других иметь любую другую позицию, – он, конечно, не будет расстреливать таких людей. С одной стороны, он не навязывает своих взглядов и отпускает на волю несогласных с ним. Это выглядит очень благородно. Но с другой, он, тем самым,  в принципе отстраняется от человеческих проблем. Насколько я знаю, именно это ненавидел в людях ГП. Но я не такой экстремист, как ГП. Я только не могу терпеть, когда такая позиция представляется, как естественная, необходимая и свойственная всем людям. Поэтому я написал свое письмо ЛП.

Я не оспариваю никаких научных и прочих достижений В.Розина, кроме одного, – в указанных Вами статьях (кроме статьи о Назлояне) он доказывает, что все реальности, которые строит себе человек в своем воображении, важны для него только потому, что он в них «живет». Если считать, что представление о реальности нужно человеку, чтобы решать свои проблемы, то психологическая классификация реальностей будет определяться тем, какие именно проблемы помогает человеку решать какая реальность. Сюда войдет и реальность «святого», и реальность «умалишенного», и реальность самого В.Розина, в которой он «живет». Тогда станет ясно, кто есть кто (это к вопросу об объективных основаниях сравнения самоопределений). Но В.Розин этого не делает, для него все реальности равноправны, в отличие от большинства человечества. Я попытался в письме ответить (себе) на вопрос, почему для него это так.

Я согласен с Вашим выводом об отсутствии языка для обсуждения таких вопросов. Но вот что примечательно. В. Розин в своем «Открытом письме методологическому сообществу» упрекает Петра Щедровицкого в том же, в чем его самого упрекает Лев Петрович (и я). Что это? Политический ход? Или мы, наконец, получили полноценное и осознанное идеологическое расслоение в методологических рядах – основание нормальной политической борьбы? Это хорошо известная вещь; так же было, например, в ходе развития политической деятельности партий в России ХIХ века. Я хочу сказать, что не стоит видеть в сложившейся ситуации нечто необычное: борьба  направлений была и будет всегда. Правда, вести ее будут только те, кто знает, что делать (если у них нет более важных дел). И тогда уж практика и история покажут, кто был прав и в чем. И манеры тут уж ни при чем.

Вы тонко намекаете на устарелость моих взглядов на методологию, от которых отдает критикой буржуазной философии. Вы правы. Скажу больше: я старый, замшелый материалист, гегельянец и марксист, совсем как ГП. Но я вижу в этом только преимущество, т.к. они дают объективные критерии оценки явлений и событий (я ведь не Розин, довольный собой, мои проблемы все еще приходят ко мне извне). Это сейчас звучит ересью, но факт состоит в том, что тот, у кого таких критериев нет, обречен на бездействие (в древнеиндийском смысле слова: он может что-то делать, но никогда не получит никакого результата). И человеку, ориентированному на действие, нет никакого смысла считаться с его привычками, как идущему нет смысла стоять перед камнем на дороге и ждать, пока он сам откатится в сторону. А «добрые слова», как и уважение, никогда не даются даром.

Но это я уже повторяю то, что написано в моем письме.

Что касается языка, на котором можно было бы обсуждать все это, то язык ведь – только средство. Нужно определить, что им обсуждать. Какую основу выбрать для сопоставительной оценки самоопределений В. Розина (и ему подобных) и ГП (и ему подобных)? А ведь первые все сделали для того, чтобы доказать, что такой основы нет и быть не может. Здесь нужно выходить на какой-то более общий масштаб видения. Он, наверное, существует, поскольку жизнь включает обоих. Но кто на это способен? Это мой вопрос Вам.

Надеюсь, я не обидел Вас какими-нибудь своими оборотами. Мне всего важнее суть дела (об этом термине можно прочитать у  Гегеля).

С уважением, Субботин А.И.

 
© 2005-2012, Некоммерческий научный Фонд "Институт развития им. Г.П. Щедровицкого"
109004, г. Москва, ул. Станиславского, д. 13, стр. 1., +7 (495) 902-02-17, +7 (965) 359-61-44