На протяжении ряда лет был активным участником и одним из лидеров семинара (кружка), заседания которого проходили тогда, в первой половине 60-х гг., каждый понедельник в Институте психологии АПН СССР. Сближение с Г.П. Щедровицким и последовавшее за этим включение в работу семинара стало для него первой возможностью возвращения к научной деятельности после весьма длительного перерыва, который случился вовсе не по его воле.

Высшее образование Эрик Григорьевич получил в Московском юридическом институте, а в 1955 г. закончил аспирантуру Московского городского пединститута им В.П. Потемкина – уже по кафедре философии и защитил кандидатскую диссертацию. Интересно, что вскорости и тот, и другой вуз были закрыты. По окончании аспирантуры ЭГ был распределен в Томск, где стал преподавать философию в тамошнем пединституте. Однако уже в следующем, 1956 г., в его жизни произошел крутой перелом. Напомню, что те годы принято называть временем «хрущевской оттепели». Однако после советского вторжения в Венгрию и подавления вспыхнувшего там восстания начался период возврата к политическим репрессиям, и это в полной мере коснулось ЭГ. Вот как писал об этом он сам в одном из обращений в официальную инстанцию:

«14 ноября 1956 г. в пединституте проходило отчетно-выборное собрание. На этом собрании я выступил с критикой работы партбюро. В конце выступления я кратко коснулся двух общих вопросов и внес предложение улучшить информацию о партийной и государственной жизни (имея в виду венгерские события осени 1956 г. …) и, во-вторых, предложил, чтобы вышестоящие партийные органы – райком, горком – систематически информировали о своей работе первичные партийные организации». (Э.Г. Юдин. Методология науки. Системность. Деятельность. М., 1997, с. 412.)

Этого оказалось достаточным для того, чтобы он был исключен из партии и выгнан с работы. А вскоре, когда он отправился в Москву, чтобы добиваться пересмотра этих решений, сотрудники КГБ сняли его с поезда и вернули в Томск, но уже в тюремную камеру. 22 марта 1957 г. Томский облсуд приговорил его к 10 годам лишения свободы по ч. 1 знаменитой статьи 58-10 УК РСФСР – антисоветская пропаганда и агитация.

Спустя три года благодаря колоссальным усилиям родных и друзей ЭГ был досрочно освобожден и вернулся в Москву. Здесь, однако, он долго не мог получить ни прописку, ни работу (ибо для того, чтобы устроиться на работу, необходимо было иметь прописку, а для того, чтобы прописаться, необходимо было иметь работу в Москве). Через какое-то время ему все же удалось «устроиться» – он стал прессовщиком на заводе резинотехнических изделий. Естественно, как человеку, имеющему судимость по политической статье, ему было запрещено и близко подходить к научной работе по специальности – будь то преподавание или исследования.

Именно в такой ситуации он находился к моменту своего знакомства с ГП. И, продолжая работать на заводе РТИ, стал посещать семинар (санкции идеологических инстанций для этого, к счастью, не требовалось), где в скором времени вышел на одну из первых ролей. Уже в 1963 г. появляется его первая публикация – тезисы «О некоторых аспектах логического исследования содержания обучения в зависимости от целей образования», а в следующем году – небольшая статья «О применении понятия «управление» в психологических и педагогических исследованиях», написанная в соавторстве с ГП.

В том же году в «Вопросах философии» опубликована его обзорная статья «Проблемы диалектического материализма в работах советских философов». Учитывая, опять-таки, политическую неблагонадежность Э.Г. Юдина, эта статья была подана от имени «подставного» автора, в качестве которого согласился выступить Никита Глебович Алексеев. И лишь на последних стадиях прохождения статьи, уже после того, как она была принята редколлегия, работавшему над ней редактору журнала Геннадию Сардионовичу Гургенидзе удалось наряду с фамилией Алексеева вставить также и фамилию Юдина. А это уже был определенный шаг к реабилитации, впрочем, неформальной.

В течение первых лет участия в семинарах ММК Эрик Григорьевич продолжал работать на заводе резинотехнических изделий. Затем, однако, он пошел на резкий шаг – уволился с завода и в течение некоторого времени оставался безработным. Совмещение тяжелой и даже опасной работы во вредном цеху и научной деятельности оказалось более невозможным, а резкий шаг поимел свои позитивные последствия – друзья ЭГ активизировали усилия по его трудоустройству, благодаря чему ему удалось получить место в философской редакции издательства «Советская энциклопедия», которое выпускало тогда «Философскую энциклопедию». Это издание, как известно, сыграло огромную роль как в интеллектуальной, так и в духовной жизни общества. ЭГ вел в ней тематику, которую теперь именуют эпистемологией и философией науки.

В последующие годы у Э.Г. Юдина вышло несколько статей, написанных в соавторстве с ГП, а также и втроем – вместе с В.А. Лефевром. Их статья о естественном и искусственном стала, как представляется, одной из классических в наследии ММК. Еще одной темой, совместной разрабатывавшейся Щедровицким и Юдиным, были взаимосвязи педагогики и социологии; при этом следует заметить, что социология в Союзе только-только начинала делать первые шаги, воссоздаваться из-под глыб истмата.

Другой областью, которая впоследствии получила чрезвычайно бурное развитие, а тогда только-только начинала разрабатываться, стали системно-структурные исследования. В 1964 г. на базе семинара (под «крышей», как теперь принято говорить, Научного совета по философским вопросам естествознания) началась подготовка конференции на эту тему; к ней планировалось выпустить сборник тезисов. Э.Г. Юдин был одним из членов его редколлегии («Проблемы исследования систем и структур. Материалы к конференции». М., 1965.) Конференция, впрочем, была отменена кем-то из идеологически озабоченного начальства. Тем не менее, тираж сборника тезисов уже был напечатан и впоследствии распространялся в качестве едва ли не самиздата.

В 1964 г. ЭГ вовлек в работу семинара и меня, тогда студента МВТУ. Мне довелось сделать доклад о проблемах самоорганизации, которые в то время изучались под эгидой системных исследований и были далеко не так популярны, как в 90-е гг.

В 1965-66 гг. пути Юдина и Щедровицкого начали расходиться. Причинами, насколько я понимаю, были и возникшая напряженность в межличностных отношениях, и идейные расхождения – я не берусь судить, что здесь было первичным, а что – вторичным. Во всяком случае, ЭГ был далеко не первым и не последним, кто не смог «сработаться» с ГП. На конференции «Метод моделирования в естествознании», проходившей в Тарту в 1966 г., они уже выступали как представители разных «команд».

Несмотря на то, что Э.Г. Юдин перестал участвовать в деятельности ММК, в ходе всей своей последующей научной деятельности (увы, недолгой – сказались жизненные тяготы) он продолжал работать над той тематикой, осваивать которую начал в годы сотрудничества с Георгием Петровичем. Это и системные исследования (он стал одной из ключевых фигур в этой области), и методологическая проблематика, и разработка проблем деятельности, которая, в конечном счете, вышла в его творчестве на первый план.

После того, как Эрик Григорьевич отошел от семинара, его отношения с ГП, при всех напряжениях, оставались весьма теплыми. Так, в период, когда Щедровицкий подвергался суровым идеологическим гонениям, Юдин, работавший в Институте истории естествознания и техники АН СССР и руководивший семинаром по системной проблематике, не только привлек ГП к участию в семинаре, но и добился того, что его статья «Проблемы построения системной теории сложного «популятивного» объекта» была опубликована в весьма авторитетном тогда издании – ежегоднике «Системные исследования» за 1975 г. Впрочем, этот выпуск ежегодника увидел свет уже тогда, когда Э.Г. Юдина не стало.

Б.Г. Юдин