После окончания математической школы в г. Петропавловске (Казахстан) и, одновременно, заочной физматшколы при МГУ я поступил в Казанский авиационный институт (КАИ), окончил его (1980) по специальности инженер-механик летательных аппаратов. По распределению попал в космическую фирму НПО ПМ (Красноярск-26). Шесть лет работы (включая три года аспирантуры) стали для меня школой опыта реального проектирования и экспериментирования, а также взаимодействия – после трех лет хоздоговорных работ с МВТУ им. Баумана – с научно-инженерной элитой. Важнейшим моментом этого периода стало и участие в движении студенческих стройотрядов, где я приобрел опыт хозяйственно-расчетных отношений в условиях плановой экономики.

Но хотя все шло «правильно и предсказуемо», я решил оставить работу в инженерии: в основе этого шага лежал конфликт между плановой организацией деятельности в НПО и творческой природой ее содержания. Я ушел в никуда. Стал преподавать математику и информатику в строительном ПТУ, затем в школе. Познакомился с М.А. Мкртчяном и В.К. Дьяченко, которые занимались разработкой коллективного способа обучения (КСО) в КГУ. Позднее Мкртчян создал при краевом ИПК РО группу, которая на проблематике КСО стала осваивать СМД подход и практику проведения ОДИ.

Мы изучали знаменитый «кирпич» (был в единственном экземпляре) и делали доклады в своем кругу, постепенно его расширяя. Семинар проходил раз в неделю, собирал различную аудиторию, его костяк составляли 10–12 человек. Мкртчян участвовал в играх Г.П. Щедровицкого, посещал его семинары, восстанавливая для нас их содержание и «механику» осуществления. СМД подход был для нас средством построения новой образовательной технологии КСО. Группа Мкртчяна стала проводить игры по КСО в Красноярском крае, Казахстане и других регионах страны.

Важнейшим результатом этого периода стало для меня овладение первичными техниками запуска и поддержания процессов целеполагания, самоопределения, проблематизации, рефлексии и коммуникации. Базовой идеей, определявшей мою деятельность в группе, была идея развития, а предельной онтологической картиной – схема мыследеятельности.

В какой-то момент между мной и Мкртчаном возник содержательный конфликт по поводу рабочих онтологических представлений о содержании образования и коллективном субъекте деятельности, который завершился моим выходом из группы. Спустя много лет с того знакового для меня события я все больше убеждаюсь, что если онтологические представления не выдуманы, не взяты «напрокат», то они определяют не только возможность-невозможность совместной деятельности, но и последующую жизнь.

Однако уважительные отношения мы сохранили, и именно Манук Ашотович передал мне приглашение на лекции П.Г. Щедровицкого по содержанию образования (1992 г.). Эти лекции стали для меня (тогда я руководил методологической группой в гороно Железногорска) подлинным образовательным событием. Я безоговорочно принял принцип разделения объектно-онтологического и оргдеятельностного типов работ и на его основе оформил свой вариант организации «верстака» онтологической работы. Онтологическую картину, связавшую проблемную и целевую части, я оформил в тезисы под общим названием «Управление развитием»,  и предъявил их на краевом семинаре работников образования. Семинар длился три дня, проходил в ожесточенных спорах, никаких конкретных решений принято не было.

Однако в следующем году случилось несколько знаковых для меня лично и краевого образования событий. По решению ГУО администрации Красноярского края была создана (1994 г.) лаборатория педагогического проектирования (под моим руководством; сейчас – лаборатория прикладной методологии); с краевым образованием начал работать П.Г. Щедровицкий; была создана группа по программированию изменений в системе образования края. Важнейшим результатом деятельности лаборатории стал проект «Коммуникация и понимание» (авторы Г.Н. Блинов и И.С. Криштофик), реализованный в школе № 96 Железногорска. У истоков этого проекта стоял П.Г. Щедровицкий, прочитавший основополагающий для всего проекта доклад о сущности коммуникации.

За 10 лет нам удалось выстроить целостную систему учебных курсов, основанных на онтологических представлениях о содержании образования как сложной организованности, включающей в себя предметную, ситуативную и событийную составляющие. Одновременно была выстроена целостная система методологического обеспечения и методического сопровождения. Управление строилось по схеме шага развития и включало в себя три такта циклически повторяющихся работ: проектирование – реализация – рефлексия. Мы проводили совещания в жанре ОДИ-образных семинаров, организовали Педагогический Клуб и Фонд развития школы с Попечительским Советом, стали издавать Педагогический Вестник (9 выпусков).

На основе проекта (используя сетевые формы взаимодействия) в нашем крае была создана и реализована 2-хгодичная программа модульного типа для завучей, заведующих методическими службами и краевых инспекторов. Также мы стали практиковать создание совместных с Астор-школой (Великобритания) ученических мюзиклов в очно-заочном (дистантном) варианте.

Обобщая все сделанное, можно сказать, что для меня этот период был попыткой реализации в локальном масштабе конкретной школы сложившихся под влиянием разработанных в ММК онтологических представлений о содержании образования. Прежде всего, это схема КМД, циклы лекций П.Г. Щедровицкого о содержании образования и управлении и работа Г.П. Щедровицкого «Смысл и значение».

По результатам этого проекта я сделал развернутый доклад на «семейной» игре «Образовательные эффекты в машинообразно устроенных структурах деятельности» и был принят сразу на второй курс ШКП. Обучение в ней (я выпускник 1996 г.) позволило глубже понять крайне важную для моего профессионального (жизненного) самоопределения методологему. А именно: смена способа организации деятельности приводит к изменению типов объектов, меняются также сами формы изображения и представления этих объектов.

Ее подтвердил, в частности, локальный проект «Коммуникация и понимание». Появление школьного Клуба образовательных инициатив, в котором целый год детально разбирались лекции П.Г. Щедровицкого, затем личная встреча с ним и его доклад «Онтологические основы коммуникации», фактически, обеспечили возможность смены способа организации коммуникации и действования у педагогов и управленцев школы.

Я понимал, что если в рамках проекта за счет изменения способов организации деятельности можно поменять онтологические представления у его участников и, соответственно, типы объектов, которыми они оперируют, то крайне важно обеспечить адекватные этим представлениям и способам изменения способов организации деятельности у разработчиков отраслевых региональных программ развития. Поэтому, когда в краевой системе образования начали (1993 г.) создаваться механизмы программной организации осуществления необходимых изменений, в эту работу включилась и наша лаборатория педагогического проектирования. Основой всего была сама программа развития краевой системы образования, которая имела собственную систему управления и создавалась посредством повсеместного включения в ее разработку и реализацию всех основных участников образовательной системы края.

Для обеспечения ее реализации были созданы новые для края институциональные формы – Центр и Фонд развития образования, краевые инновационные комплексы. В основе программирующих годичных актов были ОДИ-образные мероприятия, позволявшие реально менять способы организации мышления и деятельности у основных участников предстоящих изменений.

В 1997 г. я начал заниматься проблематикой местного самоуправления. Была создана экспертно-консультационная группа (НП «Красноярский исследовательский Центр»), в ее ядро вошли А.В. Бутенко, Л.Н. Абрамовских я и, позже, В.С. Ефимов. Содержательный запуск этой работы и ее патронаж осуществлял П.Г.Щедровицкий, который прочитал ряд лекций работникам Администрации города по проблематике местного самоуправления.

Общий вектор работ здесь был тот же, что и в сфере образования: от изменения способа организации деятельности работников Администрации – к смене их онтологических представлений и объектов деятельности. Предельная идея – идея развития (оно трактовалось в схеме шага развития), рабочая онтология – схема КМД, оргдеятельностное употребление которой было осуществлено в виде модульной образовательной программы. Она реализуется в форме ОДИ-образных интенсивные тренингов по решению актуальных проблем муниципального управления, в процессе которых за счет особым образом выстроенной коммуникации обеспечивается понимание ситуации и формулируются решения, которые затем применяются в практике.

Мы опирались при этом на корпус представлений, разработанных в ММК относительно природы знака: в частности на то, что Г.П. Щедровицкий выделял знак как некоторый объект, рассматривая вектор его возможных изменений как вектор развития. Это послужило для нас отправной точкой для принятия решения о разработке Программы позиционирования Красноярска в масштабе региона, страны, мира. Она принята в 2004 г.

В настоящее время я доцент Красноярского педагогического университета, зав лабораторией прикладной методологии краевого ИПК работников образования, ведущий специалист НП «Красноярский исследовательский центр», вице-президент по развитию международной образовательной корпорации «Экономика знаний» (Железногорск). Участники корпорации – ряд крупных промышленных предприятий ВПК, отечественных и зарубежных образовательных структур. Основное направление ее деятельности – создание в масштабе АТР инфраструктуры сетевого типа, обеспечивающей возможность быстрого разворачивания локальных (корпоративных) и массовых форм предоставления современных образовательных услуг, связанных с развитием человеческого и социального капитала.