Впервые Г.П. Щедровицкого я увидел и услышал в 1969 году в Новосибирске, где учился в университете на гуманитарном факультете, спциализируясь в области социологии, а до то­го читал его ра­бо­ты, в час­т­но­сти, «Про­бле­мы ме­то­до­ло­гии сис­тем­но­го ис­сле­до­ва­ния» и «Педагогика и логика» (набор которой был рассыпан впоследствии), ряд ста­тей – в Академгород­ке ра­бо­ты Георгия Петровича звучали и бы­ли из­вест­ны.

Его общая методология – уникальнейший вклад в сокровищницу мировой человеческой мысли. Я считаю себя учеником ГП и на протяжении 37 лет, прошедших с момента нашего знакомства, веду работу, конкретизирующую и развивающую его творение. Разрабатывая свою инновационную методологию, я основываюсь на его базовом категориальном аппарате.

Перебравшись из Новосибирска в Сверд­ловск, я работал ученым секретарем в Уральском филиале ВНИИТЭ. В институте и вокруг него работала груп­па щед­ро­ви­тян. Мы с ними организовывали методологические семинары на базе отдыха института в Новой Утке.

В 1979 г. в гос­ти­ни­це «Мо­жай­ская» Ге­ор­гий Пет­ро­вич про­во­дил де­ло­вую иг­ру. Это бы­ла типичная ро­ле­вая иг­ра: бы­ли ро­ли раз­ра­ботчиков, бы­ли раз­ные служ­бы, а сам мэтр играл роль «ди­рек­то­ра». Эти роли он называл, в силу методологической традиции, позициями, но природу роли искоренить было невозможно. К то­му вре­ме­ни я уже по­нял, что де­ло­вые иг­ры име­ют очень ог­ра­ничен­ные воз­мож­но­сти, и, вы­сту­пая на об­щих дис­кус­си­ях, в са­мой же­ст­кой фор­ме, ко­то­рую все­гда при­вет­ст­во­вал ГП, гро­мил эту мо­дель. Ес­те­ст­вен­но, он мне от­вечал в свой­ст­вен­ной ему резкой ма­не­ре. Воз­ник­ло не­ко­то­рое на­пря­же­ние – он то­же не все­гда выдер­жи­вал чело­вечес­кую кон­фрон­та­цию, которую сам же и создавал.

По­сле тех не­про­стых де­ба­тов, глу­бо­кой ночью – иг­ра уже пе­ре­ва­ли­ла за се­ре­ди­ну – ГП попро­сил ре­бят най­ти ме­ня. Ко­гда мы встре­ти­лись, он по­бла­го­да­рил ме­ня за же­ст­кую критику и ска­зал, что, по-ви­ди­мо­му, ими­та­ци­он­ное мо­де­ли­ро­ва­ние и де­ло­вые иг­ры, как я и до­ка­зы­вал, пер­спек­ти­вы в методологии не име­ют и что на­до ис­кать дру­гие формы.

Но, по сути, фор­ма уже бы­ла най­де­на в Но­вой Ут­ке – это бы­ло его соб­ст­вен­ное изобре­те­ние, многодневный ме­то­до­ло­гичес­кий се­ми­нар или, как он говорил, «мыслящая мегамашина», в ко­то­рой су­ще­ст­ву­ют не ро­ли, а по­зи­ции, есть оп­ре­де­лен­ный ре­жим и определен­ный спо­соб ра­бо­ты, свои прин­ци­пы и т.д. Такая модель семинара была названа «организационно-деятельностной игрой». Так с тех пор и по­ве­лось ме­то­до­ло­гию со­еди­нять с ОД иг­ра­ми как с фор­мой ее су­ще­ст­во­ва­ния и механизмом ее раз­ви­тия.

Я мно­го раз бы­вал на кон­фе­рен­ци­ях и се­ми­на­рах в да­вы­дов­ском НИИ пси­хо­ло­гии. Прекрасное вре­мя бы­ло – об­су­ж­да­лись про­бле­мы иг­ро­вой дея­тель­но­сти, об­щей ме­то­до­ло­гии, раз­ра­ба­ты­ва­лись прин­ци­пы схе­ма­ти­за­ции как фор­мы мыш­ле­ния. ГП про­вел се­рию домашних се­ми­на­ров по Де­кар­ту, где по­со­ве­то­вал мне взять ко­го-ни­будь из клас­си­ков и про­вес­ти подоб­ную ра­бо­ту.

Впо­след­ст­вии, в 1983 г., ко­гда я уже ра­бо­тал в Яро­слав­ле, я так и по­сту­пил: взял Френсиса Бэ­ко­на, ко­то­рый то­гда был мне бли­же, чем Де­карт, и про­вел око­ло три­дца­ти еженедельных ме­то­до­ло­гичес­ких се­ми­на­ров по его ра­бо­там, ра­зо­брав их по кос­точкам. Это до­ба­ви­ло в наш ар­се­нал не­ма­ло идей и ин­ст­ру­мен­тов.

Мы при­гла­ша­ли ГП в Яро­славль, ор­га­ни­зо­вы­ва­ли его вы­сту­п­ле­ния. Бы­ли, естественно, и кон­флик­ты. Так, он долго не мог мне простить создание на базе методологии системного анализа (модели Стэнли Янга, Станфорда Л.Оптнера и Эрика Наппельбаума) инновационной игры. В 1978 г. я разработал методику анализа и разрешения конкретных ситуаций (АРКС), спустя год на ее базе – программу системного анализа и разрешения конкретных ситуаций (САРКС), а еще через год на ее основе создал технологию группового решения проблем (ТГРП), которая легла в основу первой модели инновационной игры. В ТГРП я использовал некоторые идеи программного подхода к организации деятельности, над которым в то время работали ГП и его команда. Он ошибочно полагал, что инновационная игра в чем-то повторяет ОДИ. Я же считал, что ОДИ – это разновидность открытых, в частности, инновационных, игр, ориентированных на выработку принципиально новых идей и средств в мышлении, коммуникации и деятельности.

По­след­ний раз я уви­дел­ся с Георгием Петровичем в Ка­ли­нин­гра­де, где он про­во­дил игру по ин­ст­ру­мен­таль­ным ме­то­дам схе­ма­ти­за­ции. Я не учас­т­во­вал в иг­ре, про­сто пришел к не­му в гос­ти – мы в это время там же, в Светлогорске, про­во­ди­ли большую инновационную игру, человек на 70,  с областной администрацией, разрабатывая одну из первых моделей Свободной экономической зоны для Калининградской области. Взгляд у ГП был та­кой же ост­рый, он вел иг­ру так же же­ст­ко по со­дер­жа­нию, как все­гда. Несмотря на то, что он уже перенес гипертонический криз.

А по­том я уз­нал, что он нас по­ки­нул…

Все годы, начиная с 69-го, я в сво­их про­фес­сио­наль­ных за­ня­ти­ях, свя­зан­ных с со­цио­ло­ги­ей, ин­но­ва­ти­кой, кон­суль­ти­ро­ва­ни­ем, в той или иной сте­пе­ни за­ни­мал­ся и общеметодологически­ми во­про­са­ми. На ме­ня, ко­нечно, очень боль­шое воз­дей­ст­вие ока­за­ли и ММК, и учени­ки ГП, и, ра­зу­ме­ет­ся, сам Ге­ор­гий Пет­ро­вич.

Я ду­маю, пра­вы те, кто счита­ет его од­ним из ге­ни­аль­ней­ших лю­дей ХХ сто­ле­тия. Ко­нечно, с ря­дом его идей и прин­ци­пов я ка­те­го­ричес­ки не со­гла­сен, для ме­ня этичес­ки не­при­ем­ле­мы не­ко­то­рые его по­ступ­ки, но это уже внут­ри на­ших со­дер­жа­тель­ных и чело­вечес­ких отношений. А что ка­са­ет­ся ха­рак­те­ра влия­ния, то я ска­зал бы так: он за­дал для ме­ня опеделенные эта­ло­ны спо­со­бов мыс­ли­тель­ной ра­бо­ты и во мно­гом – эта­ло­ны чело­вечес­ких от­но­ше­ний. Он за­да­вал их не толь­ко мне, но и сот­ням дру­гих лю­дей, ко­то­рые с ним так или иначе со­при­ка­са­лись. Это, мне ка­жет­ся, са­мое глав­ное. А схе­ма­тиз­мы, идеи – де­ло на­жив­ное. Ес­ли бы он не за­да­вал эта­ло­нов, эти схе­ма­тиз­мы не бы­ли бы так важ­ны. Ведь мож­но проследить по истории философии – и я это про­де­лал – ге­не­зис боль­шин­ст­ва его идей. Что-то он на­шел у Фих­те, что-то у Берк­ли и Юма, мно­гое, без­ус­лов­но, у Де­кар­та, Гегеля, Канта. Я ви­дел, как он бе­рет ге­ни­аль­ные идеи и не ме­нее ге­ни­аль­но пре­об­ра­зу­ет их в дос­тоя­ние методологической куль­ту­ры ХХ ве­ка. И это­му он то­же учил.

Как-то раз, ко­гда мы в очеред­ной раз по­ссо­ри­лись, я «в отместку» про­де­лал метаметодологичес­кий ана­лиз всех его схе­ма­тиз­мов и средств и об­на­ру­жил по­ра­зив­ший меня факт: ге­ни­аль­ный ГП оставался в па­ра­диг­ма­тичес­ких рам­ках куль­ту­ры ХХ ве­ка. Ко­гда это обна­ру­жи­лось, я понял – поскольку за­ни­мал­ся ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­ги­ей, ин­но­ва­ти­кой, ис­сле­до­ва­ни­ем и ве­де­ни­ем ра­бо­ты, в ре­зуль­та­те ко­то­рой долж­ны по­яв­лять­ся новые идеи, новые па­ра­диг­мы ос­мыс­ле­ния ми­ра, но­вые пред­став­ле­ния о ре­аль­но­сти, но­вые ви­де­ния вооб­ще все­го ми­ра, – что нуж­но ид­ти дру­гим пу­тем. Ос­та­ва­ясь в па­ра­диг­ма­тичес­ких рам­ках за­пад­ной куль­ту­ры ХХ ве­ка, названные задачи решить не­воз­мож­но. Это мне бы­ло яс­но.

Вот при­мер: про­шлое и бу­ду­щее, во­об­ще ра­бо­та со вре­ме­нем. Еще Гус­серль по­ка­зал, что время – чело­вечес­кая кон­вен­ция. Но ГП здесь ос­тал­ся в тра­ди­ци­он­ных рам­ках, хо­тя и про­вел не­сколь­ко се­ми­на­ров, обсуждая вре­мя, – он чув­ст­во­вал, что что-то здесь не так. Тем не ме­нее, од­на из внут­рен­них ко­ор­ди­нат его схе­ма­тиз­мов, осо­бен­но про­цес­су­аль­ных – это вре­мя. Напри­мер, из­вест­ная схема шага развития, или схе­ма ак­та дея­тель­но­сти. Время в них присутствует в явной либо скрытой форме, но остается одной из базовых парадигмообразующих идей.

И еще одно базовое различение: «внутреннее» и «внешнее» в отношении сознания и мира. Есть парадигмы, где это различение отсутствует или строится иным образом и т.д. Я не говорю, что этим не на­до поль­зо­вать­ся. Но пло­хо, ес­ли это не­реф­лек­сив­но, ла­тент­но присуствует в мыс­ли­тель­ных по­строе­ниях. Это как раз то ог­ра­ничение, с преодоления которо­го я начал раз­ра­ба­ты­вать свою ли­нию. Эта ра­бо­та при­ве­ла к по­ни­ма­нию ос­но­ва­ний, на ко­то­рых строи­лась у ГП вся его ме­то­до­ло­гичес­кая и мыс­ли­тель­ная ме­га­ма­ши­на: то­го, что мо­жет ра­бо­тать, и того, что не­про­дук­тив­но в ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­гии и прак­ти­ке.

Тем не менее, с самого начала нашего взаимодействия я по­пал под его обая­ние. И сколь­ко лет я его знаю, он не пе­ре­ста­ет для ме­ня быть жгуче ин­те­рес­ной и при­тя­га­тель­ной фи­гу­рой. Да­же по­сле его фи­зичес­кой смер­ти.

В 1983 г. я за­щи­тил в МГУ дис­сер­та­цию, посвященную ситуационным структурам в  организациях. Это бы­ли ре­зуль­та­ты мо­ей кон­суль­та­ци­он­ной прак­ти­ки, плюс спе­ци­аль­ные тех­ничес­кие ис­сле­до­ва­ния, плюс ме­то­до­ло­гичес­кие раз­ра­бот­ки. Дис­сер­та­ция по­лучилась при­личная, мне и сейчас за нее не стыд­но. Мно­гие из ее идей впо­след­ст­вии во­шли и в доктор­скую дис­сер­та­цию, и в ар­се­нал ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­гии.

В хо­де ме­то­до­ло­гичес­кой и тео­ре­тичес­кой ра­бо­ты я по­пы­тал­ся от­ве­тить на во­прос, как и за счет чего могут раз­ви­ваться ор­га­ни­за­ции. В ре­зуль­та­те поя­ви­лась сис­те­ма идей и инструментов, ко­то­рые и со­ста­ви­ли кор­пус ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­гии. Впоследствии я разработал десять базовых моделей саморазвития организации. По­сте­пен­но я рас­ши­рял по­ле сво­ей ра­бо­ты в качес­т­ве кон­суль­тан­та. Кон­суль­тант – это фи­гу­ра и по­зи­ция, имею­щая де­ло с жи­вой жиз­нью, а научный ра­бот­ник, «чис­тый» ме­то­до­лог или фи­ло­соф име­ет де­ло с ­ро­ж­ден­ными им же са­мим (или та­ки­ми же, как он) схе­ма­ми. Вся моя про­фес­сио­наль­ная судь­ба бы­ла свя­за­на с ухо­дом от этой неживой искусственности и с дви­же­ни­ем к жи­вой ре­аль­но­сти.

С легкой руки ГП мо­ей лю­би­мой ра­бо­той ста­ла ве­ли­кая кни­га Де­кар­та «Пра­ви­ла для руководства ума». Клас­сичес­кое ме­то­до­ло­гичес­кое про­из­ве­де­ние, предмет которого – живой процесс живого мышления. Оно бы­ло мо­ей на­столь­ной кни­гой мно­го лет. В ос­но­ву инноваци­он­ной ме­то­до­ло­гии был по­ло­жен соз­дан­ный мною по аналогии с методом Декарта метод ин­но­ва­ци­он­ной игры. На се­го­дняш­ний день толь­ко я с кол­ле­га­ми про­вел 360 инновационных игр и се­ми­на­ров, боль­ше сот­ни про­ве­ли мои учени­ки. Са­ма мо­дель, как я уже писал выше, ро­ди­лась в 79-80 гг., а на­зва­ние «ин­но­ва­ци­он­ная иг­ра» ис­поль­зо­ва­лось до 1990 го­да. Затем она рас­ще­пи­лась на ме­тод и фор­му его ис­поль­зо­ва­ния – на ин­но­ва­ци­он­ный ме­тод и ин­но­ва­ци­он­ный се­ми­нар. Эти две составляющие ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­гии построе­ны так, что раз­ви­ва­ют друг дру­га.

В 1987-91 гг. мы про­ве­ли 20 двух­не­дель­ных вы­езд­ных школ, где го­то­ви­лись – на­ря­ду с менед­же­ра­ми и пред­при­ни­ма­те­ля­ми – кон­суль­тан­ты в об­лас­ти ин­но­ва­ци­он­но­го консультиро­ва­ния. Об­ра­ти­те вни­ма­ние: кон­суль­тан­ты не «управ­ленчес­ких», а «инновационных». То есть мы го­то­ви­ли спе­циа­ли­стов-кон­суль­тан­тов, спо­соб­ных осуществлять транс­фор­ма­цию, об­нов­ле­ние или раз­ви­тие ор­гсис­тем и их эле­мен­тов. Это од­на из об­лас­тей кон­суль­ти­ро­ва­ния, где нуж­ны кон­суль­тан­ты-дже­не­ра­ли­сты и кон­суль­тан­ты по про­цес­су.

Кон­суль­тан­ты час­то не осоз­на­ют, на что и зачем они ра­бо­та­ют, что долж­но быть в кон­це. Мы всю ра­бо­ту стро­им с ори­ен­та­ци­ей на оп­ре­де­лен­ный ре­зуль­тат. На­ша наи­выс­шая цель – соз­да­ние вы­со­ко­эф­фек­тив­ных, жиз­не­спо­соб­ных,  са­мо­раз­ви­ваю­щих­ся со­ци­аль­ных сис­тем. Мы ра­бо­та­ем на жизнь, на созидание. В ка­ком случае ор­га­ни­за­ция бу­дет ста­но­вить­ся бо­лее жиз­не­спо­соб­ной, ме­нее за­ви­си­мой от сре­ды? В том, ко­гда она пе­ре­стро­ит­ся так, что начнет­ся про­цесс са­мо­раз­ви­тия. Итак, глав­ная за­дача кон­суль­тан­та – за­пуск ме­ха­низ­мов са­мо­раз­ви­тия.

В течение дол­гих лет мы не толь­ко ра­бо­та­ли как кон­суль­тан­ты, спо­соб­ст­вую­щие формированию са­мо­раз­ви­ваю­щих­ся сис­тем, но и ве­ли ме­то­до­ло­гичес­кие се­ми­на­ры, где обсуж­да­ли, что мы де­ла­ем, от­сле­жи­ва­ли, как в про­цес­се взаи­мо­дей­ст­вия ме­ня­ем­ся мы са­ми. То есть мы ве­ли в точном смыс­ле сло­ва тех­ничес­кие ис­сле­до­ва­ния – ис­сле­до­ва­ния, обслуживаю­щие соб­ст­вен­ные прак­ти­ки. На этой ос­но­ве легче раз­ра­ба­ты­вать и ис­поль­зо­вать ме­то­ды и тех­но­ло­гии.

Что­бы вы­брать­ся из па­ра­диг­ма­ти­ки за­пад­но­го мыш­ле­ния, нам при­шлось при­ме­нять средства, ма­ло по­нят­ные ев­ро­пей­скому рациональному чело­ве­ку. На­при­мер, сталкинг как технику «выслеживания» своих ре­ак­ций на со­бы­тия ме­ж­ду то­бой и окружающей средой, тобой и другими людьми.

Пре­вра­тив свою жизнь – и про­фес­сио­наль­ную, и личную – в ог­ром­ную се­те­вую ла­бо­ра­то­рию по соз­да­нию, ис­пы­та­нию и ап­ро­би­ро­ва­нию ме­то­дов ин­но­ва­ци­он­но­го кон­суль­ти­ро­ва­ния, мы по­лучили воз­мож­ность вы­сво­бо­ж­дать со­ци­аль­ную «ядер­ную энер­гию».

Пы­та­ясь за­брать­ся все глуб­же в ос­но­ва­ние ин­но­ва­ци­он­ных процессов и явлений, я на­брел на по­ра­зив­шую ме­ня идею ми­ро­воз­зренчес­ко­го и фи­ло­соф­ско­го ха­рак­те­ра. В неявной форме она звучала у Ге­рак­лита и Де­мок­рита, а в наи­бо­лее яв­ной фор­ме бы­ла обоз­начена Пла­то­ном, когда он пы­тал­ся схва­тить, что та­кое «идея», или «эй­дос». Эта тра­ди­ция про­яв­ля­лась в разные вре­ме­на в ра­бо­тах фи­ло­со­фов-идеа­ли­стов: начиная с Пла­то­на, они по­ни­ма­ли, что идея есть фор­ма, ко­то­рая при­да­ет не­ко­то­ро­му ма­те­риа­лу очер­та­ния, оп­ло­до­тво­ря­ет его и дела­ет его вещью.

Я по­нял, что нуж­но сфо­ку­си­ро­вать свое вни­ма­ние на ме­ха­низ­ме это­го яв­ле­ния – отсюда и поя­ви­лась идея он­то­син­те­за. Рас­смат­ри­вать от­ра­же­ние ма­те­ри­аль­но­го ми­ра в соз­на­нии челове­ка мне бы­ло не­ин­те­рес­но. Вот во­прос об от­ра­же­нии ми­ра соз­на­ния в ми­ре ма­те­рии – дру­гое де­ло. Ока­за­лось, что пла­то­нов­ская кон­цеп­ция пре­крас­но ра­бо­та­ет. Ес­ли чело­век име­ет об­ра­зец ка­кой-то ве­щи и ес­ли в ма­те­риа­ле ми­ра есть ка­кие-то со­от­вет­ст­вия об­раз­цу, то человек, про­еци­руя на ма­те­ри­ал ми­ра этот об­ра­зец, соз­да­ет эту вещь, при­да­вая ей фор­му этого образца.

Фи­ло­со­фы не мог­ли по­нять, почему идеи об­ла­да­ют та­кой страш­ной си­лой, почему они так не­объ­яс­ни­мо ус­тойчивы. А с вы­со­ты со­вре­мен­ных ми­ро­воз­зренчес­ких по­зи­ций со­вер­шен­но яс­но, что мир идей со­став­ля­ет со­дер­жа­ние мира вообще. Мир идей существует в форме культуры. И пер­вое, с чего ГП ка­ж­дый раз начинал ме­то­до­ло­гичес­кие раз­ра­бот­ки, был механизм вос­про­из­вод­ст­ва куль­ту­ры – он то­же чув­ст­во­вал, что со­ба­ка за­ры­та здесь. В его схе­ме транс­ля­ции куль­ту­ры и вос­про­из­вод­ст­ва дея­тель­но­сти нор­мы транс­ли­ру­ют­ся не­прерыв­но, а си­туа­ции и дея­тель­но­сти, по­ро­ж­дае­мые эти­ми нор­ма­ми, воз­ни­ка­ют дис­крет­но.

Идея он­то­син­те­за, со­стоя­щая в том, что чело­век из раз­но­род­ных ос­кол­ков ма­те­риа­ла ми­ра, оп­ре­де­лен­ным об­ра­зом со­еди­няя их при по­мо­щи об­раз­цов, син­те­зи­ру­ет ве­щи (пред­ме­ты реаль­но­сти), – ока­за­лась чрез­вычай­но про­дук­тив­ной. Она име­ет глу­бо­кие фи­ло­соф­ские корни, вы­хо­дит да­ле­ко за рам­ки обы­ден­но­го соз­на­ния; эта идея су­пер­праг­ма­тична. Идея онтосинтеза, на мой взгляд, представляет собой следующий шаг и развитие проектной ориентации ГП. Ведь именно он в своем противопоставлении натуралистического и деятельностного подходов развивал идею Маркса о том, что объекты появляются лишь в структуре деятельности.

Мы об­на­ру­жи­ли ог­ром­ное ко­личес­т­во ли­те­ра­ту­ры, где опи­сы­ва­ют­ся прак­тичес­кие си­туа­ции, в ко­то­рых чело­век, про­грам­ми­руя се­бя оп­ре­де­лен­ным об­ра­зом, по­ро­ж­да­ет тот мир, ко­то­рый со­от­вет­ст­ву­ет его про­грам­мам. Есть мно­же­ст­во при­ме­ров того, как чело­век, осоз­нан­но-искусст­вен­но ори­ен­ти­руя се­бя оп­ре­де­лен­ным об­ра­зом, начина­ет по­ро­ж­дать дру­гую ре­альность и в ней по­лучать со­вер­шен­но но­вые ре­зуль­та­ты. Ока­зы­ва­ет­ся, ес­ли чело­век сам се­бя за­про­грам­ми­ру­ет на иное, он его и по­лучает. В ос­но­ве то­го, что мы де­ла­ем, ле­жат идеи онтосин­те­за, су­пер­це­ли, воз­мож­но­сти осоз­нан­но­го про­грам­ми­ро­ва­ния, ро­ли группового субъекта и его вы­ра­щи­ва­ния.

Ме­ня все­гда настораживал ги­пер­ра­цио­на­лизм ГП. В его кон­ст­рук­ци­ях все начина­ет­ся с мысли и мыс­лью за­канчива­ет­ся. Для ме­ня это – аб­со­лю­ти­за­ция ума, ин­тел­лек­та, ко­то­рый все­го-на­все­го один из ин­ст­ру­ментов адап­та­ции чело­ве­ка к сре­де или среды к человеку.

Ко­гда Се­ре­жа Нау­мов ушел от ГП в вос­точные и мис­тичес­кие про­стран­ст­ва (рас­ска­зы­ва­ли, как он из­ме­нил­ся, как про­свет­лел взо­ром), его уход за­ро­дил во мне не­кий им­пульс сочувствия. Я же, в свою очередь, не ушел от ме­то­до­ло­гии, а включил ее в бо­лее ши­ро­кий контекст. И в нем она пре­крас­но ра­бо­та­ет, мно­гие идеи я ис­поль­зую, с бла­го­дар­но­стью вспоми­наю ГП, от­сы­лаю всех к его кни­гам.

Но, помимо методологии, мы за­ни­ма­ем­ся та­ки­ми, на­при­мер, ве­ща­ми, как па­мять те­ла, интуиция, сверх­воз­мож­но­сти чело­ве­ка. Осо­бен­но боль­шое значение мы при­да­ем переживанию: чело­век не про­сто син­те­зи­ру­ет ка­кую-то ре­аль­ность – он же ее пе­ре­жи­ва­ет! И это переживание выступает как часть механизма синтезирования мира.

Чело­век – существо ог­ра­ничен­ное. Его ор­га­ны на­прав­ле­ны на то, что­бы ог­ра­ничить его связь с ми­ром, за­гнать ее в уз­кий диа­па­зон при­ем­ле­мо­го. Уме­ст­но по­ста­вить во­прос о том, что мы, по край­ней ме­ре в рам­ках ин­но­ва­ци­он­ной ме­то­до­ло­гии, долж­ны хо­тя бы по­пы­тать­ся расширить этот диа­па­зон, за­дей­ст­во­вать ре­зер­вы. Ведь то, что мы не ис­поль­зу­ем, – это золотой клад, ко­то­рый есть в ка­ж­дом и до ко­то­ро­го мы толь­ко до­би­ра­ем­ся. Мы на на­ших семи­на­рах научились лишь при­ка­сать­ся к это­му – и по­лучили ко­лос­саль­ные ре­зуль­та­ты. На ин­но­ва­ци­он­ных се­ми­на­рах ста­вят­ся и ре­ша­ют­ся такие задачи, как раз­бу­дить дрем­лю­щий, гигант­ский за­пас чело­вечес­кой энер­гии и воз­мож­но­стей, пре­вра­тить его в ре­сурс, сформировать и за­дей­ст­во­вать раз­но­об­раз­ные ре­сур­сы. И­ми нуж­но уметь управ­лять. Мы научились вы­сво­бо­ж­дать ог­ром­ную энер­гию. И мы спе­ци­аль­но учились ее трансформировать, на­прав­лять в кон­ст­рук­тив­ное рус­ло, как это делал ГП с энергией мысли.