Как, наверное, большинство авторов этого сборника, я не мечтала о занятиях методологией с детства. Увлекалась филологией, очень любила читать, читала каждую минуту, которую могла этому посвятить, и поступила на филологический факультет Красноярского университета, не задумываясь особо, кем я буду работать после. Главное было – окунуться в филологию, общаться с замечательными преподавателями, которые учились «у самого» В.В. Колесова, «у самого» М.Л. Гаспарова, «у самой» В.А. Белошапковой, слушать байки про них – про Р.О. Якобсона, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана (филологи меня поймут)! Все это было так увлекательно!

После университета несколько лет я работала в школе учителем русского языка и литературы, а в 1995 году перешла в Красноярский Центр развития образования (ЦРО), где и состоялось мое знакомство с моими учителями в методологии – М.А. Мкртчяном и И.Г. Литвинской. На первом собеседовании Манук Ашотович сказал, что мне предстоит заняться вопросами построения нового способа организации обучения – коллективного (КСО). Тому, что лаборатория, куда я устроилась на работу, называется лабораторией методологии управления, я вначале не придала особого значения. Тем сильнее была моя паника, когда на третий день работы я оказалась на городском методологическом семинаре. Ужас! Сначала Мкртчян нарисовал на доске нечто вроде человечка, потом – какую-то загогулину под ним, потом еще парочку таких же «фигур» и – началась бесконечная «болтовня» про позиции. Люди выбегали к доске, чертили какие-то рамки, стрелки, новых «человечков»! Бесконечно говорили о каком-то «ГэПэ»… В общем, когда семинар подошел к концу, я твердо решила уволиться.

Эти еженедельные методологические семинары – по средам, в два часа, – как выяснилось для меня позже, были традицией, заведенной Мкртчяном в лаборатории. Здесь он и его коллеги выступали со своими идеями, здесь обсуждались статьи из «Вопросов методологии» и «Кентавра», бесконечно строились, понимались, осваивались методологические схемы. Я наконец-то узнала, кто этот загадочный ГП. Очень хорошо помню, как Ирина Геннадьевна в течение трех или четырех семинаров излагала базовую схему мыследеятельности. В аудитории были сотрудники лаборатории, учителя школ, мы «продирались» с огромным трудом…

Кроме трудов Г.П. Щедровицкого, мы изучали и обсуждали идеи В.В. Давыдова (представления школы развивающего обучения о содержании образования стали одним из тех «китов», на которых стоит теория КСО), Ю.В. Громыко, статьи С.В. Попова и В.Г. Богина, Н.Г. Алексеева, А.П. Зинченко и других методологов.

Конечно, мы занимались методологией не ради нее самой – для нас она стала мощным инструментом в строительстве КСО. Когда я пришла работать в лабораторию, только-только был сформирован Краевой инновационный комплекс по созданию новой образовательной практики на основе коллективных учебных занятий, которым руководили Мкртчян и Литвинская. Сотрудники лаборатории исследовали механизмы развития практики образования, апробации новшеств, полученных на поисковых площадках в инновационном поле, а затем и переноса этих новшеств в массовую практику.

В этих разработках нам помогали ОД игры. Для меня они стали очередным испытанием и методологической школой.

На первой игре – вновь знакомое по первому методологическому семинару ощущение: я ничего не понимаю. Почему ведущий разгромил такой логичный, такой умный доклад нашей группы, в котором мы так великодушно поделились с аудиторией своими глубокими познаниями в педагогике и психологии? Для чего все происходящее? Наконец, как говорилось в одном замечательном советском фильме, эта странная фраза: «Одно из предназначений ОДИ – освоение игротехнических приемов и техник»?

Я уже сбилась со счета, в скольких играх мне довелось участвовать. Кажется, что во многом за счет работы на них мне удалось овладеть определенными навыками организации коммуникации в группе, достичь некоторого уровня культуры коллективного мышления, освоить, взять как средство мышления и деятельности многие методологические схемы.

В нашу жизнь вошел термин Ю.В. Громыко «организационно-деятельностные игры в образовании». Такие игры проводил (и проводит – в конце ноября 2006 г. планируется 64-я!) Манук Ашотович. Их особенность: то, что исследуется и моделируется в ходе игры, тут же становится содержанием нашего образования, осваивается нами.

Конечно, для нас – одних из создателей нового способа обучения – особенно важно было понимание, освоение, достраивание методологии строительства будущего. Мы исходим из тезиса: любой человек, который этим занимается, не может обойтись без ОД игр. Именно они – исследовательская площадка строителя будущего. На наших играх мы получили сначала модели классно-предметного, затем – разновозрастного обучения, модель университета непрерывного образования. Все это сегодня реализуется в практике многих образовательных учреждений и общественно-педагогических движений Красноярского края. В ходе наших ОД игр разрабатывалась также методология программно организованной деятельности. На прошедшей в апреле 2006 г. краевой Школе руководителей муниципальных управлений образования при анализе достижений прошедшего десятилетия программно организованная деятельность многими участниками была названа визитной карточкой и серьезным завоеванием сферы общего образования нашего края.

Кстати, особенно трудно освоить не на словах, а на деле именно принцип программно-целевой обусловленности социальной действительности, легший в основу методологии программно организованной деятельности Мкртчяна.

Сегодня ОД игры совсем не похожи на те, что мы проводили 10 лет назад. Сейчас они для нас – место, где мы моделируем и осваиваем сетевое образовательное пространство, в котором деятельность каждого субъекта обусловлена его индивидуальной образовательной программой, а образовательные процессы носят коллективный характер.

А с Г.П. Щедровицким мне столкнуться не довелось, но Манук Ашотович любит рассказывать, как познакомился с ним, как участвовал в его играх, как шло становление психолого-педагогического факультета Красноярского университета, как возникло и развивалось методологическое движение в нашем крае. Со временем я поняла, что это не просто воспоминания: происходит переосмысление истории, которое закладывает все новые и новые идеи для строительства будущего.

Хочется сказать еще несколько слов о своем учителе. Хотя Мкртчян не любит, когда о нем говорят хорошее, я все же напишу, что он так влюблен в методологию и математику, что одной этой влюбленности хватает, чтобы «заразить» ими практически любую аудиторию. А если прибавить к этому его познания, навыки коммуникации… И я думаю, что мне в жизни повезло не менее, чем моим университетским преподавателям, которые общались с Лотманом или Гаспаровым.

Сегодня наша лаборатория (Н. Горленко, В. Лебединцев, Т. Илларионова, Г. Клепец, Д. Карпович и др.) по-прежнему занимается строительством КСО. В Красноярском крае (и за его пределами) сложилось сильное общественно-педагогическое движение КСОшников. Удивительным образом (наверное, ситуация созрела) набирает силу Ассоциация педагогов по созданию КСО. При этом наша лаборатория как один из субъектов движения занимается исследованием и внедрением в практику образовательных учреждений моделей классно-предметного и разновозрастного обучения, построенных на принципах индивидуализации образовательных программ и коллективности учебного процесса. Эта работа идет параллельно с методологическим образованием педагогов. Лабораторией был разработан и успешно реализован курс «Основы общей методологии и игротехники». Однако в центре внимания на любых наших курсах стоит не только вопрос: «О чем сейчас говорится?», но и «Что происходит сейчас с нами?».

Мои личные интересы связаны с навыками эффективной коммуникации, с тем, что в традиции КСО, опираясь на СМД подход, мы называем общими умениями коммуникации. Один из главных вопросов здесь: как сегодня сделать умения коммуникации реальным компонентом содержания общего образования?

Со мной можно связаться по адресам: Zov71@mail.ru и Olga_z@cross-edu.ru а также по тел. (3912) 27-16-80