В 1989 году студентом исторического факультета Белорусского университета я приехал на одну из первых игр Школы культурной политики, посвященную разработке понятия национальной культуры в Белоруссии. Так вышло, что мой отец, И.И. Козловский, работавший в системе Минобразования БССР, был одним из организаторов заказа на эту и следующую игру (по национальной системе образования). Передо мной тогда остро стояла проблема Школы «с большой буквы и по высшему стандарту», а истфак БГУ (при всем моем к нему уважении) такой школой не был. Главными отличиями от советских вузов, поразившими меня при знакомстве с ШКП, были артикулированные представления о том, как устроен мир (достаточно редко встречающиеся в интеллектуальной среде СССР конца 80-х), наличие характерного стиля, своеобразная корпоративная этика и другие атрибуты, свойственные Школам. Тут было чему учиться.

С 1990 г. я – стажер ШКП. На протяжении 1990-95 гг. как игротехник и эксперт участвовал в ОД играх и других мероприятиях, проводившихся Школой по образовательной и управленческой тематике. Тема выпускного доклада (1994 г.) – «Методологические исследования истории».

Потом я работал директором Лицея им. Канта (г. Калининград), в органах госуправления Республики Беларусь. С 1997 года занимаюсь проектами, связанными с комплексным сопровождением политической и управленческой деятельности. В настоящее время – руководитель независимого исследовательского и проектного учреждения Институт практической истории.

Не переставал и сейчас не перестаю считать себя главным образом профессиональным историком. Думаю, что СМД методология разработала один из лучших инструментариев реконструкции и понимания политики, управления, организации и других действительностей, образующих пространство истории. Другая важная для меня составляющая методологического образования – практическая и прикладная направленность гуманитарного знания.

На вопросы про методологическое сообщество мне отвечать сложно, поскольку я в большей степени – участник программы ШКП, производной от ММК, но обладающей собственной историей и потенциалом развития. Вместе с тем, методологический язык, базовые принципы и схемы сейчас – одни из основных инструментов нашей работы.