Знакомство с методологией началось для меня, можно сказать, естественным образом. Я просто «попала в хорошую компанию» и была очарована «умными мужиками».
Сначала мне повезло с научным руководителем. Виктор Петрович Литвинов предложил мне тему кандидатской, сказав: «ничего не обещаю, кроме квалифицированного руководства». Что в дальнейшем оказалось правдой. Если бы не ВПЛ, я бы, скорее всего, до лингвистической науки так и не добралась…

Работа с Литвиновым предполагала участие в проблемных семинарах, куда я также попала естественным образом. Это были, в том числе, «Теория иностранного языка» и «Герменевтика». Участие в этих семинарах я считала для себя столь значимым делом, что однажды, чтобы не пропустить семинар, отказалась от поездки в Египет (те, кто меня знают, поймут, что это была с моей стороны большая жертва). Позже, когда мне предстояло защищать кандидатскую диссертацию и в это же время готовить доклад на семинар, собственно защита отошла на второй план, а вот над докладом пришлось поломать голову.

Такое вот романтическое отношение к методологии, как, впрочем, и ко многим другим вещам в жизни, вероятно, не характеризует меня положительно, но тут уж ничего не изменить. Помню, что наблюдение за тем, как на семинарах в диалогах рождается мысль, доставляло удовольствие сродни тому, что возникает во время посещения хорошего концерта. Упомяну лишь несколько наиболее значительных имен участников семинаров: Георгий Богин, краснодарский лингвист Юрий Попов, Александр Левинтов. Наиболее хороши были диалоги Литвинова и Щедровицкого – их полилогически организованное мышление обычно выступало фокусом дальнейшего развертывания мысли…

Помимо прочего, пятигорские семинары запомнились «неформальным» общением, если вообще можно говорить о формальном общении применительно к пятигорским семинарам. У Георгия Исаевича рефлексия по поводу происходящего на семинарах выливалась в иронические стихи в жанре «рефлексивной методологической поэзии». Виктор Петрович в романтических стихах приоткрывал неведомые грани своей полилогической души. Юрий Попов чудно пел под гитару совсем не методологические песни. Георгий Петрович «содержательно присутствовал» в этом всем и этим был хорош.

Осознание того, что СМД методология в принципе представляет собой иной тип ышления, произошло также случайно. Как-то во время перерыва Георгий Петрович предложил решить «детскую задачку»: из шести спичек составить четыре треугольника. Возможность решения заключалась в переходе от «плоскостного» видения фигур к «пространственному» – задачку можно было решить, построив пирамиду. Этот простой случай не раз в дальнейшем подсказывал мне возможные решения проблем в самых разных ситуациях.

Наиболее значительным своим мыслительным прорывом, фундированным методологией, считаю нахождение способа сопоставления базовых понятий культуры в различающихся культурах Запада и Востока. Вместо обычно используемого пути – поиска возможных аналогов понятиям европейской философии в китайской философии – удалось найти принципиально иную базу сопоставления культур и, как следствие, радикально изменить список сопоставляемых понятий.

В разном качестве – игрока, игротехника, методолога – я прошла около десятка ОДИ, о чем сохраняю, опять же, романтические воспоминания. Как и у других участников, полученный опыт разнопланов, а оставшееся в памяти – как в песне у Олега Митяева: «лето (ОДИ) – это маленькая жизнь». Методологом по определению себя назвать не могу, но что-то «от методолога» в моем способе делания жизни присутствует.

Все же несвойственные женской природе попытки методологически организовывать собственное мышление должны были быть чем-то компенсированы, и это привело меня к изучению Востока. Окончив специальный факультет в ИСАА при МГУ, я перешла в «компанию востоковедов».

Поскольку я пишу этот текст, находясь в Японии (читаю лекции в Токийском университете), то позволю себе несколько замечаний «в японском духе». Тут, на Востоке, обучаясь какому-нибудь делу или искусству, важным считается «находиться в поле Учителя», поскольку только находясь рядом с Учителем, можно вырасти самому и стать на собственный путь. Мне кажется, что присутствию в мыслительном поле ГП многие и многие люди – и «доросшие» до методологов, и лишь слегка «опылившиеся» методологическими идеями – обязаны своими достижениями в самых разных областях. За что и выражаю благодарность Учителю.

Своими учителями считаю В.П. Литвинова и Г.П. Щедровицкого.