Время своего вхождения в игровое, а вместе с тем и методологическое сообщество (движение) я отсчитываю с того дня, когда на конференции в Новосибирске, организованной И.С. Ладенко, я впервые буквально столкнулся с Г.П. Щедровицким (видел и слышал его я и раньше, но не очень напрягался). На конференции я выступал с докладом, рассказывая о своих исследованиях в области психологии расследования преступлений, произвел, как потом узнал, на Щедровицкого не самое благоприятное впечатление, однако вскоре получил от него приглашение на игру, темой которой было проектирование университета нового типа.

Но в семинарах, которые тогда вел Георгий Петрович, я стал участвовать не сразу, вначале (еще до новосибирской конференции) посещал семинар Н.Г. Алексеева в МГУ, где обсуждались проблемы рефлексии, каким-то образом мы с Никитой Глебовичем подружились, он-то и рекомендовал меня Щедровицкому.

Я был кандидатом юридических наук, интересовался проблематикой конфликта, планировал продолжать профессионализацию в области юридической психологии. Встреча с ГП радикально изменила планы и, соответственно, всю жизнь. Мало того, что от юриспруденции я развернулся к психологии, так еще и к педагогической, а потом и к вопросам развития человека и деятельности. Да и представление о конфликтах также претерпело значительные изменения.

С 1985 года я, оказываясь в Москве, старательно посещал все семинары: «внутренний» – тогда он проходил на квартире С.Б. Поливановой, «открытый» – в НИИ ОПП на улице Герцена, другие. С какого-то момента начал проводить свои семинары и даже (с того же 85-го года) игры, что практикую по настоящее время.

Наиболее увлекательным для меня был процесс становления нового поколения методологов, происходивший на моих глазах, а также «вторжение» игр в образование (к нам приезжали читать лекции и проводить игры молодые тогда ученики Георгия Петровича – С.В. Попов, Ю.В. Громыко, С.В. Наумов и П.Г. Щедровицкий). Похоже, что Георгий Петрович воспринимал происходящее в Красноярске довольно серьезно, т.к. не только сам читал здесь курсы лекций по современной педагогике и методологии, но и специально снарядил для помощи мне в проведении игр целую команду молодых методологов (как раз ПГЩ и СВП) под руководством Никиты Глебовича. Это была одна из самых драматических моих игр, но и очень важная в содержательном плане для Красноярской команды и для меня лично как оргтехника. Думаю, что в конце 80-х наша красноярская группа, в которую входили преподаватели университета Виктор Болотов, Исаак Фрумин, Александр Аронов, сотрудник академического научного центра Александр Горбань и другие коллеги, была одной из наиболее заметных в сообществе, которое постоянно наращивалось вокруг ГП и его соратников. Мы активно эксплуатировали игры для решения проблем высшего образования, а затем и для образования вообще, провели несколько конференций в Красноярске («Проблемы самоопределения молодежи», «Конфликт в конструктивной психологии», «Развитие региональных общественных систем и прикладные психологические службы»). Эти конференции подготовили почву для очень серьезного продвижения в области педагогики развития, которое затем было активно поддержано В.В. Давыдовым и открыло цикл до сих пор продолжающихся ежегодных Всероссийских конференций по педагогике развития. Одновременно я продолжал всерьез заниматься продуктивными конфликтами, находя в этом для себя серьезные ресурсы в методологическом движении.

Более всего меня интересовала проблематика образования, но столь же серьезно мы обсуждали проблемы регионального развития, управления, политики и, конечно же, «чисто» методологические. Для меня очень значимы были темы рефлексии, объективации, схематизации. Все это «обслуживало» мой интерес к конфликтам.

В результате нам удалось организовать новый – психолого-педагогический факультет в Красноярском университете (при этом я считаю обязательным отметить огромную роль его тогдашнего ректора В.С. Соколова, который всемерно поддерживал наши «инновации»), гимназию «Универс», Институт психологии и педагогики развития, включив игры в систематическую образовательную практику. Кстати собственно проектирование ППФ началось на игре в Вильнюсе, где наш замысел проходил своеобразную обкатку в команде, в которую входили Н. Алексеев, Н. Милорадова, В. Проскурнин, Л. Щедровицкий, М. Хромченко. И одновременно шла разработка психологического образования для Вильнюсского университета во главе с Г. Хоментаускасом. Это был чрезвычайно продуктивный процесс, и многие материалы, представленные в докладах Г.П. и П.Г. Щедровицких, Ю.В. Громыко и др. стали золотым фондом последующих программ для студентов психологов и педагогов ППФ. В своем завершенном виде проект нового факультета был оформлен вместе с моим коллегой и другом Н.Н. Тарасовым (ныне доктор юридических наук, профессор, проректор Уральской государственной юридической академии) и группой сотрудников лаборатории психологии на игре (И-50), которая состоялась вслед за Всесоюзной конференцией в Красноярске (руководил игрой Георгий Петрович). Собственно, этот проект и был реализован.

Практика игр настолько оказалась «присвоена» Красноярским университетом, что в качестве руководителей игр на развитие и управление в нем стали выступать деканы факультетов и даже сам ректор.

То, что начал ГП, я назвал бы Методологией Практики: в результате того, что он называл методологизацией, происходило – и происходит – реальное ресурсное усиление людей. К сожалению, для вовлекаемых в этот процесс людей такая практика сопряжена с очень серьезными рисками. Я обозвал бы их «суррогатной методологической интоксикацией».

Несмотря на мое активное и уже многолетнее участие в движении, мне очень сложно ответить на вопрос, считаю ли я себя членом ММК – по многим причинам, и не только потому, что его история, как убеждают нас иные ветераны кружка, завершилась за несколько лет до того. Также не могу сказать о себе – методолог, скорее – методологизированный психолог, педагог, или менеджер. Знания и навыки, полученные за прошедшие годы, использую в читаемых курсах лекций и в занятиях с разного уровня заказчиками по тематике развития людей и организаций; в проведении игр и семинаров.

Как и всякая сильная Школа, СМД методология (движение) породила множество относительно самостоятельных потоков. Моя задача – позиционирование ее в образовании и развитии тех институтов, которые имеют практическую ориентацию.

Из публикаций упомяну монографию «Конструктивная психология конфликта», пособия для средней школы «Начала права» и «Эффективное поведение в конфликтах». В них, как мне кажется, влияние методологических идей кружка достаточно очевидно. Как-то «сбоку» осталась публикация 1996 года «Пол и образование», написанная в соавторстве с Г. Браславом.

На данный момент: доктор психологических (и, по-прежнему, кандидат юридических) наук, профессор, заведующий кафедрой психологии развития Красноярского университета; член Президиума Федерации психологов образования России; профессор Московской Высшей школы социальных и экономических наук; директор Института психологии и педагогики развития СО РАО; почетный работник высшего профессионального образования РФ.