Рефлексивный анализ Чтений-2008 под углом зрения понятия «практики»
Аннотация. В данном сообщении вводится схема «практики методологии», которая затем используется в качестве пространства рефлексивного анализа Чтений-2008. «Практика методологии» схематизируется как синтетическая позиция «методолога-практика», действующая в ситуации взаимодействия с позицией носителя некоторой практической деятельности (или заимствующая эту позицию) – схема 1.
1. «Практическая сторона» идеи методологии в интеллектуальной традиции ММК заключается в изменении «мира» (практической деятельности) через изменение мышления1. В этом смысле «практика методологии» есть особое отношение к обыденной практике (практической деятельности) через мышление.
Одна из ключевых характеристик проблемной ситуации, сложившейся в современном методологическом движении, стремящемся продолжить интеллектуальную традицию ММК, заключается в том, что в позиции «практика», некритически относящегося к собственной деятельности, всё чаще оказываются представители самого методологического движения. И проблема оформления «практики методологии» как особой социокультурной организованности2 заключается в том, чтобы в этой ситуации восстановить полноту методологического отношения к деятельности и методологической организации работы.
2. Сформулированное представление о «практической стороне» идеи методологии подразумевает, что «практика методологии» включает три основных момента:
1) выделение «интеллектуальной составляющей» практической деятельности с последующей критикой и проблематизацией;
2) «изменение мышления», в результате которого возникает замысел изменения «интеллектуальной составляющей» практической деятельности (методологическое программирование изменений);
3) реализацию замысла изменения «интеллектуальной составляющей» практической деятельности и на основе этого – самой практической деятельности (осуществление методологических инноваций).
Далее должна следовать оценка произведенных изменений практической деятельности с позиций замысла, созданного в п. 2. Этот момент функционально идентичен п. 1, если мы предположим, что и исходная практическая деятельность была реализацией какого-то предшествующего замысла. Иными словами, описанные три момента «практики методологии» образуют цикл, который, если его рассматривать, начиная с п. 2 (т.е. 2–3–1), напоминает гегелевское представление о «возвращении идеи к себе» через процесс отчуждения (материализации, опредмечивания) и снятия отчуждения.
Однако для рассмотрения практики методологии все же более правильно говорить о цикле 1–2–3. Если у Гегеля всё начинается с идеи – и к ней же возвращается, то для методолога исходным полаганием является не идея, а ситуация противостояния мышления («мира идей») налично данной практической деятельности. В этом плане онтологическим основанием вводимого представления о «практике методологии» является понятие «ситуации» как бытия здесь-и-сейчас перед лицом «проблематичных» обстоятельств. Данное понятие «ситуации» можно рассматривать как своего рода методологический аналог хайдеггеровского Dasein3.
Таким образом, практика методологии заключается в осуществлении «сдвижки» этой ситуации путем взаимообусловленных изменений мышления и деятельности. Эта взаимообусловленность изменений опосредована коммуникацией, охвачена рефлексией и пронизана пониманием. Иными словами, в практике методологии задействуются все пять интеллектуальных функций/процессов мыследеятельности.
Особо следует сказать о рефлексии. Рефлексивный охват ситуации подразумевает:
1) поддержание целостности цикла (т.е. обеспечение взаимодействия и коммуникации трех позиций, соответствующих трем моментам этого цикла);
2) «удержание» полноты ситуации и процесса ее «сдвижки» как «шага развития» в полагаемом горизонте «видения будущего» (vision) и формирование «повестки дня» для ответа на «вызовы времени» в доступном «конусе возможностей».
Таким образом, к уже заданным трем позициям (их можно условно поименовать как 1) «ситуационного аналитика/проблематизатора», 2) «мыслителя-программатора» и 3) «инноватора») необходимо добавить еще две: 4) «управленца циклом изменений» (или «реформатора») и 5) «стратега» (схема 1).
В основание схемы 1 положены:
- идея восстановления практической деятельности в ее полноте и подлинности путем критического преодоления ее «превращенных форм» и изменения практической деятельности через изменение мышления;
- методологическое понятие «ситуации», трактуемое в описанном выше онтологическом смысле;
- методологическое представление о программировании;
- схема «оргтехнической системы»;
- схема «шага развития»;
- представление о стратегировании как полагании горизонта «видения будущего» (vision) и формировании «повестки дня» для ответа на «вызовы времени» в доступном «конусе возможностей».
3. Позиция «методолога-практика» – синтетическая, она включает все пять перечисленных выше позиций и, в качестве «нулевой», исходную позицию «практика», заимствуемую методологом или подразумевающую, что методолог действует в партнерстве с «практиком». За редчайшими исключениями, подобная синтетическая позиция соразмерна лишь коллективному субъекту – такому, как ММК. В истории можно выделить устойчивые кластеры или констелляции позиций (назовем это «супер-позициями»):
2, 5 и частично 1 – в фигуре «философа»;
3, 4 и частично 1 – в фигурах «политика», «реформатора», «государственного деятеля».
Уникальный случай объединения «супер-позиций» – Ф.Бэкон, сумевший «собрать» полноту методологической позиции на себе. Интересно также проанализировать случаи императора-философа Адриана и некоторых китайских императоров. Чаще же в истории имели место связки этих «супер-позиций» (как правило, не слишком долговечные, как, например, связка Аристотеля с Александром Македонским), обеспечивавшие взаимодополнительность, если говорить на китайский манер, «внешней» и «внутренней» мудрости. Но в еще большем числе случаев имел место разрыв4.
4. Описанный набор позиций позволяет задать пространство рефлексивного анализа Чтений-2008.
Первому коллоквиуму и круглому столу «Педагогика и логика…» будет соответствовать фокусировка на позиции «мыслителя-программатора» (позиция 2 – представлена «Педагогикой и логикой»), анализ ее динамики в контексте изменения ситуации и форм работы ММК (позиция 1 – Данилова) и внешних вызовов (позиция 5 – Никитин).
Второму коллоквиуму, круглому столу «МД-Педагогика…» и Презентации ТАУ будет соответствовать фокусировка на позиции 3 («инноватора»). При этом, поскольку уже был пройден определенный путь реализации таких инноваций, как ОДИ (показан Губановым), метапредметы (представлен Алексеевой) и т.д., некоторые из выступающих (Богин, Краснов и др.) делали попытки начать следующий цикл проблематизации (позиция 1). В то же время для ряда инноваций (тьюторство, различные варианты индивидуализации образования и т.п.) не прояснено их отношение к методологическим программам.
Третьему коллоквиуму соответствует фокусировка на позиции 4, продвижение в которой, по логике вещей, должно быть поставлена в контекст стратегической аналитики (позиция 5) и соотнесено с позицией 2. В целом данный коллоквиум показал скорее разрыв позиций 4 (на ней сфокусировался Волков) и 5 (Княгинин, Малиновский), а также отсутствие отнесения к позиции 2 и коммуникации с позицией 3. Получилось, что образовательные реформы – сами по себе, а методологические программы развития образования и реализующие их инновации – сами по себе (хотя, по идее, реформаторская деятельность должна поддерживать именно эти процессы и обеспечивать для них социальное пространство). А стратегический анализ и новая повестка дня были положены в таком языке, который затруднял коммуникацию с носителями позиций 2 и 3 (см. дискуссию по поводу понятия «управление знаниями»).
Наиболее полно синтетическая позиция методолога-практика представлена в Презентации ТАУ, но здесь она реализована в локальной организованности (образовательном учреждении). В то же время позиции стратегического анализа и отчасти программирования, судя по всему, уже вынесены за пределы ТАУ – в консалтинговые фирмы и другие структуры. Это требует дополнительного анализа и постановки проблемы единиц (социокультурных организованностей), на которых может воспроизводиться практика методологии (см. также примеч. 2).
Схема 1. Синтетическая позиция «методолога-практика»
1Уже в апреле-мае 1954 года в ходе состоявшейся по инициативе Т.И. Ойзермана «гносеологической» дискуссии о соотношении философии и естествознания Г.П.Щедровицкий, возражая Э.В.Ильенкову и В.И.Коровикову, утверждал: «Предмет философии – познание и тем самым мир, данный через познание». См.: Щедровицкий Г.П. Я всегда был идеалистом. М., 2001. С. 28. Учитывая, что методология высшими формами познания мира считала научное и философское мышление, данный тезис можно переформулировать так: «Предмет методологии – мышление и тем самым мир, данный через мышление». Подробнее см.: Марача В.Г. Отличительные черты методологического мышления как «идеального ядра» интеллектуальной традиции Московского методологического кружка / Георгий Петрович Щедровицкий (Философия России второй половины ХХ века). М.: РОССПЭН, 2010. В контексте вопроса о «практике методологии» мир мы понимаем как мир «практической деятельности».
2 Заслуживает самостоятельного обсуждения вопрос об устойчивых социокультурных формах существования подобных организованностей, на которых может воспроизводиться практика методологии в ее нередуцированном виде – в частности, об институтах. Этот вопрос указывает на проблемно-тематическое поле следующего трехлетнего цикла Чтений памяти Г.П.Щедровицкого, который будет посвящен интеллектуальным институтам и проблемам институционализации методологии ММК.
3 Подробнее см.: Марача В.Г. Указ. соч.
4 См. комментарий автора к докладу В.Н.Княгинина на Чтениях-2007 о связи онтологии и доминирующих в мире практик: я настаивал на том, что эту связь нужно рассматривать как проблему. См.: Общее обсуждение // Чтения памяти Г.П. Щедровицкого 2006–2007 гг. / Сост. В.Л. Данилова. М.: Некоммерческий научный фонд «Институт развития им. Г.П. Щедровицкого», 2008. С. 334–338. Подробнее см.: Марача В.Г. Онтологическое мышление с методологической точки зрения // Наука: от методологии к онтологии / Отв. ред. А.А.Огурцов, В.М.Розин. М.: ИФ РАН, 2009.