Методологические проблемы философии техники

Главная / Публикации / Методологические проблемы философии техники

Методологические проблемы философии техники

 

Мой доклад задает рамку, внутри которой система инженерной деятельности существует и развивается. Начать бы я хотел с фик­сации того, что у нас в стране в предыдущие годы совершенно автономно развивались науковедение, философия техники, методология инженерной деятельности, методология проектирования и т.д. Хотя в эти годы и стали появляться частные синтезы, например, при анализе инженерной деятельности стало понятно, что ее нель­зя исследовать, не рассматривая широкий комплекс: инженерная деятельность — научные исследования — проектирование — исполь­зование проектов в производстве. Но эти синтезы были достаточно частными. Различные отношения, связи инженерной деятельности с другими компонентами сферы воспроизводства обнаруживались постоянно. Возникла потребность в построении более широкой син­тезирующей картины, где бы инженерная деятельность находила свое место и свой смысл. Нельзя сказать, чтобы у нас философия, методология не обращали внимания на технику. Но это обращение было странным, называлось изучением философских проблем техники, где осуществлялась массированная критика, например, западной философии техники. Там делали реальное дело, а мы их критиковали, ловили на идеализме и т.д. В то же время в ФРГ был основной корпус работ по философии техники, там выходили важные работы -прикладные исследования и исследования по философии техники. И они оказались подготовлены намного лучше, чем мы, по многим проблемам.

Наша философия техники, наши исследования — философские, методологические, истории техники и прикладных вопросов техники — шли всегда в оправдание того, что есть. Разрабатывались большие системы, атомные электростанции, энергетические комплексы и т.д., а философская, методологическая наука всегда оправдыва­ла эти темпы научного прогресса, эти технические решения и т.д., если она вообще доходила до этого уровня.

Сегодня мы понимаем, что такая позиция оправдывающего была определенным тормозом и авария в Чернобыле обнажила все это со всей очевидностью. На совещании, проходившем два месяца назад с немецкими философами техники, выступавший там Ю.Н.Давыдов сказал, что для философии, для социологии сегодня факт Чернобы­ля является основным. Именно этот факт заставляет на все по-но­вому смотреть, заставляет серьезно разворачивать всю эту проблема­тику. Но мы понимаем, что не только Чернобыль заставил нас ме­нять ориентацию. Это — и экологический кризис, и многочисленные аварии, и ситуация перестройки вообще. Действительно, и подклю­чение широких слоев населения к обсуждению многих вопросов из­менило ситуацию. Поэтому сейчас резко возрос интерес к вопросам философии техники. При этом надо понимать, что когда речь идет о философии техники, речь идет не только о сооружениях. На За­паде под философией техники понимается широкий круг философско-методологических, философско-гуманитарных, философско-социальных исследований, которые касаются как проблем техники, так и инженерной деятельности, так и проектирования, так и социокультурных проблем. Это большой круг проблем, который изучается особой дисциплиной — философией техники.

При этом существуют два разных направления. Одно — философско-методологическое обсуждение вопросов техники, инженерии, проектирования, технических наук. С другой стороны — очень ин­тенсивно развиваются прикладные исследования: прогнозирование, экспертиза  социально-философская, социально-экологическая , создается корпус некоторых философско-методологических картин знаний для практиков и т.д.

Какие основные вопросы обсуждаются сегодня в рамках фило­софии техники? Основных вопросов — четыре. Что есть техника, в чем ее сущность в отличие от внешнего описания техники. Ана­лиз социокультурных проблем техники, анализ социокультурных контекстов. История техники, периодизация техники. И, наконец, анализ технического творчества. Это — основные четыре проблемы, которые изучаются в рамках философии техники сегодня. При этом они обсуждаются под определенным активным ценностным углом.

Все философы техники разделились на два больших лагеря. Один лагерь и одна точка зрения, которую очень четко выражал Хайдеггер, состоит в том, что техника рассматривается как один из основных факторов глубокого кризиса нашей культуры, цивили­зации. Здесь разворачивается такая трактовка, такой взгляд на технику, когда техника объявляется особым «заболеванием» куль­туры, деятельностным ее «заболеванием». Мало того, что она рассматривается в ряду других факторов разрушения природы, деструкции различных социальных процессов, но еще и утверждает­ся, что и сам человек становится лишь функциональным элементом в связи с функционированием техносферы. Хайдеггер употребляет выражение «постав», т.е. человек превращается всего лишь в тех­нический элемент сложной техносферы.

И вторая точка зрения. Техника — судьба нашей культуры, нашей цивилизации. Особенно не опровергается первая точка зре­ния, но утверждается другое, что техника есть судьба нашей культуры, цивилизации, и хотим мы или нет, мы с ней родились и умрем. По сути дела, мы не можем, следуя советам «зеленых» вернуться к натуральным формам хозяйства, экономики и т.д. И все задачи, с которыми столкнулось современное человечество, могут быть разрешены только на пути развития техники, но более разумной, более осмысленной. Техники, которая будет гуманизирована и т.д. Это вторая позиция.

Между этими точками зрения существует резкая полемика. Представители первой заявляют, что все это — паллиативы, и раз­решить ситуацию на основе технических средств невозможно, что этим вы только усугубляете процесс, перемещаете заболевание извне вовнутрь, и крах будет ускорен, так как он неизбежен. Я обнажаю этот момент, чтобы подчеркнуть, что сегодня проблемы философии техники выдвигаются на первый план, они начинают тесно связываться с обсуждением сути нашей цивилизации, с обсуж­дением вопроса: человек и техника, с обсуждением вопроса аль­тернативного существования, альтернативной культуры, альтерна­тивной цивилизации. И, естественно, с вопросом о том, так ли это на самом деле и нельзя ли найти и понять корни техники и ее место в культуре и цивилизации.

Эта проблематика обсуждается уже давно, наверное, лет 15-20. Но сегодня мы видим, что эта проблематика идет по кругу — обсуждается второй, третий раз, выдвигаются все те же тезисы, аргументы, контраргументы и нет продвижения. В чем дело? Мне кажется, что дело во многом в том, что философский способ об­суждения проблемы во многом себя исчерпал. Действительно, се­годня складывается ситуация, которая связана с тем, что начина­ет разворачиваться следующий цикл изучения, но уже не только философского, но философско-методологического, и такого изуче­ния, в котором начинают концентрироваться и исследования инже­нерии, проектирования, технических наук, гуманитарные исследо­вания, социологические. То есть, мы сейчас входим в следующий цикл развития философии техники, в котором возникает интегра­ция и философских размышлений, и методологических исследований, и исследований в рамках естественных, гуманитарных наук и экс­периментов самого разного толка. Ясно одно, что мы не можем рассматривать технику в широком смысле слова технические науки, инженерия, проектирование  просто с познавательным интересом. Речь идет не просто об изучении, а о таком изучении, которое бы позволяло нам занять ту или иную позицию, разрешать тот кризис, о котором я говорил. В чем сущность техники, какую роль она занимает в культуре, в отношении к человеку, к оргструктурам и т.д.

Следующий пункт моего сообщения связан с характеристикой основных направлений, планов представления техники, которые сегодня мыслятся. Здесь я хотел бы предложить несколько схем. Первая схема под условным названием «трилистник».

 

(Координатная ось: деятельность, вторая: культура, третья — природа)

 

Я утверждаю, что сущность техники надо рассматривать в пространстве трех координат, связанных с деятельностным планом, культурным и природным. Два из этих планов обсуждаются довольно давно, т.е. уже в исследованиях Маркса отмечалось, что когда говорится о технике, речь идет не о каких-то морфологических структурах, а о конструкциях. Маркс отмечал, что всякая техника есть по сути дела элемент деятельности или сама деятельность. Это довольно легко обнаружить, протянув простой ряд: когда-то человек бросал камень, потом он изобрел пращу, в античности были созданы доволь­но сложные метательные машины и т.д. Но каждый раз сохраняется момент, связанный с деятельностным искусственным отношением, т.е. техника создается как средство для определенной деятельности. Она позволяет достичь определенной цели. Какое бы сложное уст­ройство перед нами ни было бы, мы всегда можем реконструировать и обнаружить деятельностный момент, который предопределил функ­цию этого устройства и другие его аспекты. Но точно также мы понимаем, что техника не была бы техникой, если бы даже в простейшем приспособлении не действовала сила природы. То есть, всегда, когда мы имеем некоторое техническое сооружение, мы имеем какие-то специально организованные естественные процессы, которые были запущены на основе этой деятельностной компоненты. Техника есть, с одной стороны, то, что живет по законам дея­тельности и, с другой — то, что живет по законам природы. И каким-то образом в технических устройствах это сходится, орга­низуется, существует! Но есть еще и третья сторона существова­ния техники, а именно, что техника есть культурный феномен. Древние рассматривали свой лук, меч как средство, в котором поселились духи, помогающие человеку, т.е. они не рассматривали их как функциональные элементы, а как вместилища духа. Позднее. в средние века техника рассматривалась как реализация божествен­ных сил. Божественные силы действовали в природе, в инструментах, в механизмах, а само инженерное творчество было мудростью, которую инженер получал от бога. В новое время на технику на­чинают смотреть как на особую реализацию процессов природы. В рамках каждой культуры техника существует как культурный ос­мысленный феномен. В рамках культуры она может развиваться, но за пределами этих представлений никогда не получит своего раз­вития. Таким образом, эта триада задает то пространство изуче­ния, те координаты изучения, с точки зрения которых мы должны взглянуть на технику.

Что же остается от самой техники? К примеру, мы можем взять магнитофон и расписать его как особую цель, сред­ство, мы можем рассмотреть его как систему определенных процес­сов природы (электрических и других), как особое средство культур­ной коммуникации в рамках нашей культуры. Но где же, собствен­но, сама техника? Но именно такой путь является наиболее плодо­творным, потому что становится все более понятным, что основные ошибки инженера не в созерцании окончательного устройства, а когда он проектирует, когда думает о культурном назначении этого устройства, когда он выбирает цель и т.д. Сбои всегда — в струк­туре организации деятельности, в структуре ее нормирования.

Второе представление и второй взгляд на технику — техника как предмет. Мы не можем уйти от представления техники как оп­ределенной среды, как определенного предмета. Когда мы говорим о технике как о предметности, имеем в виду три характеристики, то, что это есть искусственное образование  здесь мы противо­поставляем все предметы техники объектам природы. А раз это искусственное, то значит, созданное, и мы начинаем говорить о деятельности по ее созданию. То, что техника не является зна­ком в широком смысле, потому что мы имеем дело, как правило, не со знаками, хотя каждое техническое устройство означено: оно имеет название. И, наконец, предметность. Когда говорим о технике, мы должны представлять, что это есть предмет культуры. Итак, второе представление техники — техника как особая предмет­ность, как искусственное образование. В этом плане, говоря о технике как о предметности, мы должны противопоставлять предмет­ность различным семиотическим структурам и переходить к третьему плану рассмотрения техники, а именно, техники, порожденной в рамках деятельности.

Здесь мы переходим к различным этапам существования техни­ки. Сначала техника порождалась через образцы, затем — в рам­ках технической деятельности и педагогического использования научных знаний. И, наконец, техника стала порождаться в рамках инженерной деятельности. И  здесь появляется очень важная ха­рактеристика, которую обсуждал Мамфорд, когда он рассматривал технику как мегамашину. Он обратил внимание на то, что техника существовала еще до того, когда были созданы технические сооружения, когда речь шла о больших коллективах специально организованной деятельности (например — коллектив людей по созданию пирамид). Такие коллективы деятельности, которые пред­назначались для создания сложных архитектурных сооружений, действительно, образовали прообраз техники. И здесь человечество нащупало некую форму организации деятельности. Это была чистая организация деятельности, организация людей, которая обеспечи­вала создание очень крупных технических сооружений. И отсюда — основная проблема техники — совершенствование этих мегамашин, отказ от них, если они разрушают природу, установление контро­ля над этой мегамашиной. Итак, третье представление о технике — техника как искусственная деятельность, деятельность, порождаю­щая технические сооружения.

Четвертый план изучения техники — различение трех основных этапов генезиса техники: технического, инженерного, технологи­ческого. Известно, что инженерная деятельность сформировалась довольно поздно, после работ Галилея и Гюйгенса. До этого тех­ника развивалась другими способами — с использованием опытных знаний, частично — научных. Механизмы развития техники были иными. На том этапе развития техники человек не представлял себе природу как некий гигантский источник энергии, материала, процессов, которые он может поставить себе на службу. Начиная с Нового времени, с развития инженерной деятельности сложился другой способ использования научных знаний, сложилась инженер­ная деятельность, в которой оказались соединенными, с одной стороны, наука, с другой — представления о природе, и техника стала рассматриваться как средство, которое позволяет исполь­зовать процессы энергии, материалы природы для человеческих целей. Возникновение такой картины — природа с бесконечным источником материалов, процессов энергии; наука, которая пос­тавляет знания инженерам и, наконец, техника как система машин, орудий, позволяющих использовать эти процессы энергии, материа­лы, — открыло новую эру и привело к сегодняшней ситуации.

Таким образом, второй этап характерен принципиальной связ­кой этих представлений, к которому чуть позже добавилось пред­ставление о потребностях людей. По мере развития промышленности, массовой культуры возникли потребности, которые должны были удовлетворяться техническим путем. Современные проблемы возник­ли в этой завязке: массовая культура с механизмами роста непре­рывных потребностей, техника, которая является средством извле­чения сил энергии, процессов природы  и наука, которая обеспечи­вает это извлечение. Важно, что мы сегодня живем в рамке такой онтологии.

Третий этап генезиса техники — техника как технологии. В чем отличие его от второго этапа? Если на втором этапе техни­ческие сооружения создавались в рамках изобретательской и кон­структорской деятельности устанавливались принципиальные связи описанных в науке естественных процессов и технических конструк­ций, которые  их обеспечивают, а затем включается конструктивная деятельность, которая приспосабливает все это для разных функций, для разных требований и в этом смысле развитие техники осуществлялось прежде всего через процесс познания и инженерной конструкторской деятельности, то последние 20-30 лет основные механизмы как бы меняются и на первый план выдвигаются техноло­гические представления о развитии инженерной деятельности и развитии техники. В отличие от узкого понимания технологии как просто технологических операций и форм организации производствен­ного процесса, сегодня под технологией понимается более сложный процесс — процесс, в котором ведущую роль играют, прежде всего, структуры деятельности. Оказалось, что современные социо-технические сооружения создаются не столько в рамках процесса позна­ния, сколько в рамках конструирования, комплексирования все новых видов деятельности. И, более того, оказалось, что техноло­гия очень тесно связана с культурой, с формами организации. Технология в широком смысле, в рамках которой сегодня развивает­ся инженерная деятельность — сложный комплекс, который имеет законы, связанные с имманентными законами развития техносферы.

То есть, здесь есть научная деятельность, проектировочная, здесь есть механизмы,. связанные с ростом и анализом потребностей, здесь есть оргструктуры. И вся эта система предопределяет некий имманентный механизм роста, формирования и развития. Когда ин­женерная деятельность вышла на новый уровень, мы получили прин­ципиально новое качество — качество развития инженерной дея­тельности как технологии. Сегодня мы и имеем дело с этим фено­меном, а это означает, что мы уже не можем обсуждать изолиро­ванную инженерную деятельность, изолированную проектировочную деятельность, а вынуждены обсуждать техносферу, рассматривать технику как инобытие нашей культуры, рассматривать уровень ор­ганизации нашего производства, способы нормирования и т.д. Толь­ко в таком залоге это все оказывается эффективным и успешным, т.е. времена изолированного рассмотрения деятельности закончи­лись.

Последнее. Техника как демиургический комплекс. Я думаю, что это является достоянием только нашей культуры. Нужно рас­сматривать специально такие образования техники, которые сегод­ня являются основными разрушителями природы, деструкции социаль­ных структур.. С чем это было связано? По генезису это было свя­зано с рядом моментов. В течение конца XIX и всего XX века происходило формирование класса научных исследований, инженерной деятельности, проектирования, производственных, опытно-произ­водственных сфер и т.д. Каждая из этих сфер развивалась и дос­тигла своей эффективности. С другой стороны, с какого-то момен­та государство стадо решать сложные глобальные задачи то ли оборонного характера, то ли национального характера, но при их решении государство научилось создавать эффективные мегамашины, т.е. концентрировать ресурсы, соединять научные исследо­вания, проектирование, производство и всё это организовывать в такие комплексы, которые в конечные сроки решали поставленные задачи. При этом обнажались другие участки народнохозяйственного комплекса. Следующий важный здесь момент — формирование особого субъекта социального действия, т.е. демиургических субъектов. Это могут быть ведомства, правительства, т.е. такие, которые могут концентрировать усилия.

По мере складывания этих, по меньшей мере трех, компонен­тов, стали формироваться такие технические инженерные комплексы, которые, с одной стороны, являлись очень эффективными с точки зрения этих демиургических субъектов действий. Нужно произвести преобразование в конечные сроки — задачи решались. Но, с другой, при отсутствии демократических механизмов контроля, оценки, запрета и т.д., сложились демиургические комплексы, последствия действий которых становились сопоставимыми с геологическими, с планетарными масштабами и т.д.

Когда я говорю о демиургических комплексах, я имей в виду такие специальные техно-инженерные образования, последствия от которых становились сопоставимыми с глобальными масштабами. В связи с этим было осознано, что планета — это не только природа, что планета — сложная система, ноосфера и т.д., по отношению к которой мы не можем действовать традиционным инженерным спо­собом, мы не можем рассматривать природные процессы, с точки зрения традиционной инженерной логики, т.е. как бесконечные источники энергии, материала и прочего. Оказывается, что жизнь природы имеет свои границы, и ее жизнь связана с человеческой жизнью. Выход на демиургические комплексы совершенно по-другому поставил вопрос, а этот выход одновременно связан с широким пониманием технологии. Таким образом, здесь начинают смыкаться широкое понимание технологии, как современный этап развития инженерной деятельности, и представление о демиургических комп­лексах и отношении к ним. У немцев, например, отлажен целый ряд демократических механизмов контроля, которые не дают воз­можность складываться и развиваться таким демиургическим комп­лексам. У нас же — это обычная ситуация.

Таким образом, представление техники как реалий природы, культуры, деятельности, представление техники как особой пред­метности, представление техники как порождаемой в технической инженерной технологической деятельности, различение технического, инженерного и технологического этапов развития техники и, нако­нец, техника как демиургический комплекс, — эти направления сегодня выделяются в рамках философии техники, но между ними еще нет связи. Но чем этот подход выгодно отличается от предыдущего? Такие представления позволяют соединять не только взгляд на тех­нику как конструктивно-морфологическое образование, но позволя­ют подключить исследования по методологии инженерной деятельности, по методологии проектировочной деятельности, науковедческие представления, позволяют соединить план, связанный с изучением техники, и аксиологические представления, и те картины, которые мы используем. Оказывается, что сегодня техника развивается в рамках некоторых картин: картины природы, картины инженерной деятельности, извлекающей из природы, картины потребностей, которые техника обеспечивает. Эти несколько картин предопреде­ляют ситуацию.

Этот подход позволяет рассматривать решения инженерных задач не сами по себе, а с точки зрения мегамашин, демиургических комплексов, в рамках которых решаются все эти задачи.

Нужен иной генезис техники, инженерной деятельности, пото­му что понятно, что ключевые моменты связаны вовсе не с тем, когда появились паровые машины или когда было открыто электри­чество. А связаны с другими образованиями: когда человек нау­чился организовывать мегамашины, т.е. сложные комплексы деятель­ности, когда человек начал использовать науку, когда он научил­ся концентрировать ресурсы и создавать демиургические комплексы и т.д.

Наконец, это дает иное понимание для решения прикладных задач, ибо каждая из них должна рассматриваться в пространстве этих сложных измерений. Это не просто инженерная задача, а задача, связанная с существованием каких-то культурных образо­ваний, организационных систем, ценностных установок, наших иллюзий.

Вот тот круг тем, который изучается в философии техники.