- Ведущей идеей нашей работы в последнее время стала идея строительства будущего (СБ). СБ, понимаемое как нормальное поведение нормальных людей и их групп в нормальном гражданском обществе. Когда люди не «просто живут» но прогнозируют, программируют и планируют свою жизнь, а значит, и свое будущее, свое завтра. Понимая всю сложность и ответственность темы, мы, вместе с тем, не можем отложить свою работу в этом направлении до лучших времен, ибо боимся, что они не наступят, пока в обозначенном круге вопросов не начнется мыслительная работа и не будет заметных продвижений мысли. Мы полагаем, что как историческая необходимость Перестройки в нашей стране (т.е. неудачи строительства социализма) так и неудачи самой Перестройки являются результатом отсутствия систем мыслительного СБ и полной неразберихи по этому поводу, царящей в наших головах.
Мы не столь самонадеянны, чтобы претендовать на наведение порядка в этой области мысли. Мы претендуем лишь на некое движение (продвижение) в этом направлении и надеемся, что нам удастся привлечь к обсуждению этой темы методологов, философов, публицистов — всех желающих и способных ее обсуждать, занимающих разные позиции, исповедующих разные подходы, имеющих разное отношение к заявленной теме; мы полагаем, что указанное разнообразие точек зрения и подходов является необходимым условием продуктивного обсуждения.
Тема СБ возникла спонтанно в ходе работы над экологической программой /1/ и далее обсуждалась нами в рамках методологических типодеятельностных представлений /2, 3/. Такой заход кажется нам полезным и необходимым, но отнюдь не единственно возможным. Здесь мы хотим начать наши рассуждения, отправляясь от представлений о сферной организации деятельности, разработанных (как, впрочем, и типодеятельностные представления) ранее в рамках концепции ММК.
Напомним, что идея сферной организации мыследеятельности (МД) предполагает одновременное протекание в любой сфере МД (и соответственно — в полисферах и в универсуме МД) открытого ряда процессов, к числу которых обычно относят:
- воспроизводство и производство
- функционирование и развитие
- отмирание старого и зарождение нового
- …………………………………..
- организацию, руководство и управление, а также специальную
- организацию, обеспечивающую одновременное протекание всех этих процессов в системах МД.
Согласно этим представлениям на современном этапе истории именно сферная организация МД может и должна обеспечить уравновешенное и гармоничное развитие социума, а также и интересующее нас СБ.
В этом плане сферные типодеятельностные представления задают рамку нашей работы и определяют направление поисков. Мы не можем прочертить границы системы СБ непосредственное на множестве сферных процессов, разделив их на относящиеся и не относящиеся к СБ. Не исключено, что такие границы и вовсе отсутствуют, и речь идет, по сути дела, о разных проекциях одного и того же объекта. Учитывая, что сами сферные представления пока не проработаны с достаточной полнотой и детализацией, мы можем обсуждать лишь связи и отношения между двумя представлениями: сферными и систем СБ.
Начнем с пары сферных процессов «отмирание старого — зарождение нового», которые очевидным образом должны войти в систему СБ (как и оргуправленческие процессы). Однако приведенное поименование этих процессов в естественном (Е) полагании (как это принято при описании сферной организации) вряд ли уместно в системе СБ ориентированной по смыслу дела на искусственно-технический (И) подход. И здесь сразу возникает любопытный вопрос.
В И-подходе зарождение нового обращается в инновационную деятельность, а отмирание старого… в умерщвление существующих систем деятельности. Вспомним, как это пелось в 2О-е — 8О-е годы и поется сейчас: «Мы старый мир… разрушим до основанья, а затем..». Наученные горьким опытом, мы полагаем, что умерщвлять никого и ничего не нужно: умирание есть, может быть, тот единственный Е-процесс, вмешательство в который извне недопустимо в принципе. Старое есть отслужившее свой век новое. Поэтому речь должна идти не об умерщвлении, а об утилизации старого, т.е. прежде всего об изменении его места и функций. Эта задача часто превращается в проектную или даже проектно-изыскательскую, когда место надо найти, а функции надо спроектировать. Но тем самым утилизация превращается в инновацию, когда сохраняемое (а не умерщвляемое) старое выступает в функции нового или «старое» (оформленный материал, либо, на худой конец, просто материал) используется как ресурс нового. Сюда же относится и известный афоризм: новое есть хорошо забытое старое, иначе — старое, погружаемое в новую ситуацию.
Таким образом, утилизация и инновация обрамляют жизненный цикл новшества, оказываясь как бы двумя сторонами одной медали. Действие, разграничивающее два жизненных цикла одного и того же материала, выступает как утилизация по отношению к прошлому и как инновация по отношению к будущему. При этом утилизация может входить в замысел жизненного цикла инновации (в виде программы, проекта), либо не входить (как это чаще бывает у нас). В таком случае она требует специального замысла и проработки. Существенно важно провести утилизацию вовремя: не продлевать искусственно жизнь начавшего разлагаться и смердеть старого (наши излюбленные «совершенствование», тем паче «дальнейшее», и оптимизация — из этого арсенала), не уничтожать его (до основания), а своевременно и быстро утилизировать.
Таким образом, мы описываем хорошо известную в сфере производства идею «безотходной технологии» и предлагаем перевести ее в другие сферы, прежде всего в социальную. Это позволило бы, среди прочего, переосмыслить опыт всякого рода революций и заметить, к примеру, что легализация теневой экономики заведомо выгоднее обществу, чем борьба за ее уничтожение.
Учитывая сказанное, рассмотрим подробнее инновации и инновационную деятельность как один из важнейших элементов сферной организации и системы СБ одновременно.
Прежде всего, мы введем фундаментальное различение: пространства мыслительной работы (где осуществляются многообразные и разнотипные деятельности по СБ — проектирование, программирование и его мыслительное обеспечение) и пространства реализации (где группы специалистов «претворяют в жизнь» разрабатываемые в первом пространстве замыслы). В верхнем (мыслительном) пространстве располагаются позиции программистов, проектировщиков, исследователей, историков и т.д. В нижнем (реализационном) нет позиций, а есть специальности (грубо говоря, согласно номенклатуре Госкомобразования). Это различение следует понимать не морфологически (одни люди «сидят» вверху, другие внизу, как элои и морлоки Уэлса), а функционально; одни и те же люди могут занимать разные места, двигаясь по позициям в зависимости оттого, что они промысливают или делают в данный момент.
СБ есть особым образом организованная работа, осуществляемая в верхнем пространстве, но захватывающая и нижнее. При этом СБ есть занятие бесконечное и непрерывное. Реализация же всегда дискретна, квантована. Спускаясь вниз, планы и задачи реализации требуют перестройки или подстройки пространства реализации. Но точно также ход реализации требует пересмотра и модификации наших программ и планов СБ. И для того, и для другого нужен перманентный анализ происходящего, дополняющий прожективную работу специальными деятельностями авторского надзора и мониторинга, встраивающимися — среди других — в систему СБ. Таким образом, организуется сложная система «зашнуровки» мыслительной работы с реализацией, более подробно рассмотренная нами в типодеятельностной интерпретации /2, 3/. Здесь мы хотели бы особенно подчеркнуть необходимость непрерывного проведения этой работы, ибо как только она перестает выполняться, прожектирование и реализация расходятся и начинают разрушаться, и чем дальше, тем больше, ибо верхнее пространство по смыслу дела мобильно, динамично: нижнее, наоборот, — инерционно, консервативно в силу связи с организацией больших масс материала, живущего по своим имманентным Е-законам. Это расхождение с течением времени приводит к дегенерации и загниванию всей системы: прожектирование вырождается в пустую болтовню и прожектерство, а реализация обращается в бессмысленное «строительство для строительства», порождая тот «блуд труда» (Мандельштам), который специально анализировал в своей недавней статье М. Эпштейн /4/.
Именно это случилось в нашей стране и привело к необходимости Перестройки, которую мы можем трактовать в свете сказанного как недостаточно и ущербно осознанную попытку воссоздать целиком разрушенную за 7О лет систему СБ. Разница в ситуациях начала и конца XX века в России состоит, с этой точки зрения, в том, что в начале века система СБ существовала как сложившаяся естественно — исторически и не осмысливалась как некая целостность. Теперь же, в связи с разрушением этой системы, с одной стороны, и существенным приростом наших знаний о мире мышления и деятельности, с другой, мы можем и должны восстанавливать эту систему искусственно, т.е. начинать разработку соответствующей программы и осуществлять эту работу как своего рода глобальную инновацию. Вкладом в нее является и данная работа.
Возвращаясь непосредственно к нашей теме, можно заметить, что в системе СБ основные события разворачиваются на границе пространства размышлений (замыслов) и пространства реализации. На границе формируются и по сути задаются ситуации, в т.ч. ситуации инноваций. Граничный характер является, на наш взгляд, основной и определяющей чертой инновации. Никакая новая (не бывшая ранее) организованность — будь то новая логика, технология или машина, — сама по себе не является инновацией. Она выступает в этом качестве лишь как сотворенная, взятая в И-подходе, в соотнесении замысла и реализации, т.е. учитывающая граничные явления. Здесь полезно различить инновацию как деятельностный процесс и как продукт этого процесса, его результат. Процесс, понятно, разворачивается на границе и пересекает ее. Результат же содержит в себе процесс в «снятом», «свернутом» виде и может квалифицироваться как инновация в свете происходящего или прошедшего процесса изменения. Но уже «ставшая», возникшая новая организованность может рассматриваться в других связях и отношениях, в т.ч. внутри пространства реализации. Тогда она теряет статус инновации. Понятие инновации (как продукта и результата деятельности) оказывается, следовательно, функциональным. «Новинка» будет или не будет инновацией в зависимости от условий и’ контекста рассмотрения.
Но точно так же и инновационная деятельность является таковой тогда и постольку, когда и поскольку она целенаправлена на порождение «новинки». Если последняя возникает «естественно» как побочный продукт или естественное следствие любых других деятельностных процессов, то они могут квалифицироваться как инновационные. Всякая инновация есть предварительно таким образом осознанный артефакт, но не всякий артефакт есть инновация.
Сказанное не следует понимать так, что инновациям «противопоказан» Е-подход. Напротив, Е-подход необходим как метод и средство работы в позиции исследователя инноваций, так же как и в процессе их реализации на этапе оестествления (подробнее об этом ниже).
Чтобы покончить с вопросом о пограничном характере инноваций, к сказанному надо добавить, что они осуществляются в объемлющих системах М и Д (т.е. МД), а уже и точнее — на границах мышления и действия, идеального и материального (если замысел касается материально-вещественной среды), на границе прошлого и будущего, что предполагает в этом последнем случае настоящее, как особое и специально выделенное место, где прошлое .преобразуется в будущее, а не перетекает в него непосредственно Е-путем, как это происходит в плоских и вульгарных схемах эволюции (подробнее об этом — далее).
При этом необходимо отметить такую определяющую черту инновации как трехместность: мы можем говорить об инновации как факте тогда и только тогда, когда имели место 1) разработка замысла создать новинку, 2) реализация замысла и 3) рефлексивная фиксация сделанного как инновации.
Подчеркнув выше функциональный характер понятия инновации, мы можем зафиксировать и главную функцию инноваций в нашем мире: инновации увеличивают ресурс мышления и деятельности или (что то же самое) создают »пустоту», свободное место для дальнейшей экспансии мыследеятельности. Отсюда очевидна связь инновационной деятельности с проектированием и предпринимательством. Ориентация на прирост ресурсов у них общая, а различия должны стать предметом специального анализа.
Здесь мы отметим только один момент, важный для понимания дальнейшего. Осуществление инновации не только создает дополнительные ресурсы, формирует пустоту, но и требует в качестве предварительного условия некоторого пустого пространства — места, куда может быть погружено «тело» новшества. Эта необходимая пустота (если она актуально не дана) может быть только спроектирована, в то время как само новшество может быть изобретено, сконструировано, найдено на помойке, либо в архиве («хорошо забытое старое») или получено любым другим путем.
С пограничным характером инноваций тесно связана такая их особенность, как ситуативность. Любая осуществленная инновация — уникальна, ибо осуществляется она всегда в конкретной, экземплифицированной ситуации, с одной стороны, формируя эту самую ситуацию в ходе инновационной деятельности, а с другой — вписываясь в нее.
В этом смысле инновация всегда локальна, т.е. по смыслу дела предполагает наличие и сохранение некого объемлющего целого, (в которое вписывается или встраивается новшество) и которое изменяется лишь по сопричастности. Локальность не мешает повсеместному распространению инноваций, сопровождающих Человека на всех направлениях его мыследеятельности. Тем самым задается множественность, популятивность инноваций как особого рода объекта.
Но локальность инноваций не следует абсолютизировать. Жесткое разделение «тела» новшества и якобы инертной среды, в которую оно погружается, есть, по сути дела, основа идеологии «внедрения» и всего печально знаменитого круга явлений, стоящих за этим в нашей стране. Такое разделение, по существу, разрушает ситуацию инновации, игнорирует ее отмеченную выше определяющую особенность; граничный характер. Замысел при этом жестко отделяется от реализации, и вся работа делится на две как бы независимые части; 1) разработка замысла (если речь идет о технике в традиционном смысле слова — до создания опытного образца) и 2) пресловутое «внедрение», которое, как нетрудно понять в свете сказанного ранее, заменяет отсутствующее проектирование.
Из этого следуют любопытнейшие выводы.
- I. Мы можем рассматривать инновацию как исторически новую форму «внедрения», в которой вместе с конструированием тела новшества появляется проектирование места и функций новшества в структуре целого[1].
- Господствующая у нас идеология «внедрения» попросту архаична и отвечает временам допроектной культуры (т.е. в лучшем случае середине XIX века).
- Идеология и ситуации «внедрения» в нашей стране могут быть изжиты лишь посредством реанимации проектирования (по понятию), уничтоженного известными постановлениями начала 30-х годов.
- Обсуждение проблематики нововведений без четкого разделения понятий и стратегий инновации и внедрения не может углубить нашего понимания ситуации, равно как и способствовать преодолению так называемой «невосприимчивости» нашего хозяйства к нововведениям.
Вся идеология и методология «внедрения» оказываются в современных условиях не только противоестественными, игнорирующими Е -составляющие происходящего, но и предельно механистичными, разрушающими все вокруг и (или) саморазрушающимися. Поверх разрушенной ситуации инновации при таком подходе прорисовывается особая «ситуация внедрения», когда неожиданно «оживающие» компоненты инертной среды начинают активно сопротивляться насильственному внедрению, а само тело новшества, заколачиваемое в новую для него среду кувалдой, деформируется до неузнаваемости и нередко обращается в свою противоположность.
Чтобы преодолеть глубоко укоренившиеся стереотипы «внедрения», надо разобраться с этой ситуацией подробнее. Напомним ее разбор, сделанный ранее (см. 1). Ситуация внедрения может быть представлена в виде ряда объемлющих систем деятельности, как бы вложенных друг в друга наподобие матрешек. Организованность эта формируется в месиве различных деятельностей вокруг внедряемого новшества как центра «Внедрение» нарушает нормальное функционирование «центральной» деятельности и мыследеятельности (куда непосредственно адресовано новшество), и волна «негативных последствий» распространяется по целому, захватывая все более широкий круг составляющих его деятельностей. Поскольку каждая из этих деятельностей сопротивляется насильственной перестройке, то против каждого акта «внедрения» формируется буквально «глубоко эшелонированная оборона». Чтобы осуществить в таких условиях полномасштабное внедрение чего-то мало-мальски стоящего (то есть достаточно заметно перестраивающего широкий круг деятельностей), нужна энергия многих отрядов людей. В качестве примера можно сослаться на одну из наиболее известных «линий обороны» против инновации, образуемую деятельностью нормирования, которая противостоит любым и всяким нововведениям. Никакое «внедрение» невозможно, пока соответствующим образом не перестроены нормы, ценники и т.п. и не создана соответствующая идеология и системы ценностей.
Если переходить от идеологии «внедрения» к идеологии инноваций, то придется осуществлять специальную и достаточно сложную работу, включающую: а) прорисовку и системное представление матрешечной структуры деятельностей вокруг потенциального новшества; б) последовательную артификацию, каждого из типов этой деятельности (или МД), — двигаясь от центра инновации к периферии с внесением необходимых коррективов, учитывающих последствия будущего новшества; в) обратное движение — к центру волны» оестествления, «подстройки», обеспечивающей нормальное протекание деятельностей после корректировки каждой в отдельности и всех вместе (рис. 1).
Схема локального обновления
ВН — тело новшества
Арт — артификация
Ое- оестествление
1, 2,… 5 — объемлющие системы деятельности
Все эти (и многие другие) работы, связанные с инновацией, составляют ее жизненный цикл, в рамках которого сперва осуществляется мыслительная (идеальная) проработка необходимых действий, и они выстраиваются в систему (оформляемую как проект или программа), затем эта система действий реализуется в материале, и имплантированное в деятельность новшество начинает жить и функционировать по «естественным законам» объемлющей его деятельности.
Прежде чем приступить к более подробному рассмотрению жизненного цикла инновации, отметим еще одно осложняющее обстоятельство. Инновационная деятельность, как ясно из всего предыдущего, требует мощного знаниевого обеспечения. Мы здесь имеем в виду не только и не столько научные знания, которые нужны для конструирования «тела» новшества, сколько знания о той деятельностной среде, куда это новшество адресуется и где ему предстоит жить. Отсутствие или игнорирование этих знаний делают инновацию «по понятию» невозможной и превращают ее во «внедрение» Но у нас таких знаний, как правило, нет и не может быть, ибо они вырабатываются достаточно специфичными (и в подавляющем большинстве случаев отсутствующими у нас) системами аналитической мыследеятельности; изысканиями, мониторингом, авторским надзором. (Поэтому восстановление и развитие у нас этих типов деятельности — есть непременное условие появления и развития в нашей стране института инноваций.).
Для начала нужно хоть контурно очертить то поле объектов, знания о которых здесь необходимы или, иначе говоря, ответить на вопрос: «Что есть среда инноваций?». Если не вдаваться в подробности, то можно воспользоваться ответом, данным в «Экологической программе» (см. (1): любая инновация осуществляется в деятельности, но так или иначе прорезает все три слоя среды обитания — мыследеятельностный, социокультурный и материально-вещественный. И это утверждение надо держать как принцип при разработке знаниевого обеспечения инноваций (хотя в отдельных случаях объектное поле и может, вероятно, редуцироваться). Сказанное тесно связано с упоминавшейся «трехместностью» инноваций. Замыслы и рефлексия локализуются при этом в верхнем, мыследятельностном слое, реализация же так или иначе (в зависимости от содержания новшества) охватывает, как правило, и два других. Здесь необходимо различать собственно реализацию (как И или И/Е действие) и ее последствия (как Е процессы). Если новшество носит мыслительный характер, реализация локализуется также в первом слое, но последствия распространяются вниз (например, новая логика может породить новые технологии и т.д.). Если, напротив, новшество адресовано в материально-вещественный слой, «по дороге» оно преобразует и социальный. Неизбежны также вторичные социальные последствия преображений материально-вещественной среды: вспомним хотя бы последствия крупно-масштабного строительства.
Мы должны здесь хотя бы упомянуть еще об одном моменте, требующем специального анализа: особенность мыследеятельностных систем состоит в их способности изменяться под действием полученных знаний. Знания об объекте встраиваются в сам объект и модернизируют его. Классическим является пример перестройки экономики капитализма (в частности, Кейнсом) под влиянием новых знаний, полученных Марксом. С другой стороны, осуществление инноваций тоже порождает новые знания (при наличии, прежде всего, авторского надзора), но все это выходит за рамки нашей статьи.
Обратимся теперь к анализу жизненного цикла инноваций.
Для того, чтобы иметь более или менее полную картину в целом, необходимо фиксировать происходящее минимум из двух позиций: 1) позиции наблюдателя, полагающего новшество естественным, и 2) позиции автора, творца новшества, «работающего» с ним или промысливающего его как искусственно-техническое образование.
Жизненный цикл новшества описывается с этих двух позиций принципиально по разному. В И-полагании выделяются четыре основные фазы : промысливание, реализация, использование и утилизация. В Е-полагании — три фазы: рождение, жизнь и смерть, причем в жизни выделяются «возрасты» молодости, зрелости и старости, когда новшество теряет свое качество и перестает быть таковым. В рамках И-полагания нам придется также отдельно «проецировать» на жизненный цикл новшества временные категории деятельностного мира и говорить о прошлом, настоящем и будущем новшества. Детальный анализ жизненного цикла новшества в Е-полагании, с точки зрения пользователя, осуществил известный американский менеджер и теоретик менеджмента Р.Фостер, посвятивший этому целую книгу (см./6/).
Основная идея этого анализа столь же проста, сколь и плодотворна. Фостер изображает жизненный цикл в координатах «затраты-результаты» и получает (см. рис. 2) знаменитую S- образную(или логистическую) кривую, фиксирующую сперва (в «молодости» новшества) рост, а затем (к «старости») убывание эффективности затрат до нуля. Анализ деятельности крупнейших корпораций с использованием S-образной кривой и ряда сменяющих друг друга во времени кривых (последовательность новшеств в потоке строительства будущего) позволяет получить ряд нетривиальных выводов и важных обобщений в теории менеджмента.
При этом Фостер специально и на многих примерах обсуждает мыследеятельность мониторинга (отслеживание состояния рынка, возможностей конкурентов и т.п.), авторского надзора, экспертизы НИР, но он далек от выделения соответствующих типов деятельности и других возможных представлений жизненного цикла. В его позиции потребителя новшеств в развитом буржуазном обществе это не нужно: рынок всегда представляет ему широкий спектр предложений по осуществлению любого новшества силами лучших специалистов.
Но если мы хотим строить будущее, живя в социалистическом обществе, такого представления уже недостаточно: ведь инновации осуществляются в схеме Фостера по законам и в механизмах естественных, чуть ли не натуральных процессов. Мы отнюдь не склонны считать Фостера наивным человеком: ему прекрасно известно, какое количество пота проливается в искусственно-технической деятельности — предпринимательстве, инженерии, маркетинге, менеджменте — для поддержания «естественного» функционирования и развития буржуазного общества. Предъявленное им Е-полагание жизненного цикла инноваций есть естественное следствие не только Е-Н идеологии (господствующей пока повсеместно), но и искусственной установки на оестествление инновационной деятельности, введение ее как естественной в системы культуры и подготовки кадров.
Но особенностью социалистического общества — в противоположность буржуазному — является как раз то, что в нем не осуществляются и не могут осуществляться никакие нововведения: на них наложен строжайший социокультурный запрет. В этом смысле за словесным штампом «дальнейшее совершенствование» стоит целая схема культуры, искусственно удерживающая общество в раз и навсегда сложившихся формах и окаменевших структурах. В результате под запретом оказываются не только нововведения: препятствия становятся и на пути естественной эволюции во всех ее проявлениях, грозящих структурными, качественными переменами. Социалистическое общество — это общество без естественно-исторических процессов.
В таком обществе, построенном на непосредственных отношениях власти и подчинения между людьми, нужны совсем другие представления и знания — такие, которые позволили бы нам, а) использовать обрывки и фрагменты естественных процессов и механизмов социалистического общества, б) разрабатывать стратегии жизни и деятельности в этом обществе, в) строить процедуры и операции, порождающие новые процессы и механизмы мышления и деятельности при социализме.
Мы хотели бы заметить, что из сказанного не следует выводить любовь авторов к социализму. Но, рассуждая трезво, мы понимаем, что развитой капитализм для нас пока почти такая же голубая мечта, как и коммунизм: разница только в том, что первая (в отличие от второй) реализуема. Но на осуществление такого перехода (если предположить, что Перестройка пойдет в этом направлении) потребуется не один десяток лет, и тот «рынок», к которому мы сейчас переходим (?), это отнюдь не то, о чем мы говорили применительно к Фостеру. Кроме того (и это, на наш взгляд, важнее) общая тенденция к артификации жизни человечества делает намеченные выше задачи актуальными и для развитых капиталистических стран.
Вернемся, однако, к необходимым нам знаниям и представлениям. К числу первых в этом ряду надо отнести знания и представления, позволяющие понять внутреннее устройство жизненного цикла новшеств, разложить его на элементарные составляющие, позволяющие представить в виде процедур и действий заинтересованного лица. Но «изнутри», с позиции активного участника СБ, осуществляющего инновационный процесс, эта картина будет выглядеть совсем иначе. Такое искусственно-техническое представление, очевидно, годится только для тех систем МД, которые живут в соответствии с понятием и содержат реальное искусственно-техническое начало. Но чтобы увидеть картину изнутри, надо по меньшей мере «войти» в нее.
Пытаясь представить жизненный цикл новшества в этом новом ракурсе, мы сталкиваемся с двумя непривычными обстоятельствами. Они обусловлены особенностями инновационного процесса, в ходе которого нечто осуществляется… Понятие «осуществления» является важнейшим для И-подхода, ибо это непритязательное словцо обозначает прыжок из мира мысли в мир действия, из прошлого — в будущее и (если замысел касается материально-вещественного мира) из мира идеального — в мир материальный. Более того, здесь, в И — подходе, как указывалось, впервые появляется настоящее как особое место, где прошлое искусственно-технически переводится, «переделывается» в будущее, причем прошлое и будущее выступают (на равных правах с настоящим) как разные места в мыслительной действительности этой схемы (рис. 3). Следовательно, инновации в И/Е организации истории создается всегда в настоящем. Топ настоящего есть топ, или место деятельного осуществления, реализации И/Е подхода вообще. Этим И/Е полагание мира отличается, в частности, от Е-полагания, где будущее функционально переходит, «перетекает» в прошлое непосредственно против стрелы времени (рис. 3, внизу), а настоящее есть не более, чем удобная точка отсчета, граница интервала, фиксирующая текущий момент этого перехода и перетекания, позволяющая (искусственно!) разделить прошлое и будущее. В Е-мире нет ни прошлого, ни будущего (отсюда и все парадоксы времени), мы привносим их в свое естественно-научное мировоззрение из мира деятельности.
Все это само по себе достаточно непривычно, но пытаясь, построить И-представление жизненного цикла новшества, мы должны теперь разложить стрелу времени на две ортогональные стрелы (или оси): время мысли и время действия. Это первое из двух упомянутых обстоятельств. Второе заключается в том, что мы можем на этих осях указать лишь последовательность фаз жизненного цикла. Их продолжительность и взаимные отношения задаются организацией нашей мыследеятельности по осуществлению инноваций. Ввести меру времени, оцифровать оси мы можем лишь по мере осуществления наших замыслов: время оказывается мерой интенсивности процессов мышления и деятельности. По видимому, эта странность вообще характерна для И-мира-поистине мира Зазеркалья для нас, выросших в естественнонаучных представлениях. Здесь графики и диаграммы не строятся в заданных координатах, отражающих структуру реального мира, а порождают, формируют координаты и картину мира, творят этот мир.
Итак, мы продолжаем строить схему жизненного цикла инновации. Инновация есть осуществление-не обязательно добавлять «новшества», ибо осуществление требует несуществующего, а его осуществление порождает новшество. Предъявим, наконец, и сам рисунок (рис. 4). Все поле диаграммы инновации делится на три части. Средняя (заштрихованная) есть поле реализации замыслов. Это та самая часть, через которую мы прыгаем трижды: 1) из мысли в действие, 2) из прошлого в будущее, 3) из идеального в материальное. Прыжок из мысли в действие осуществляется на схеме простым поворотом движения от вертикального (сверху вниз) к горизонтальному слева направо): пространство схемы анизотропно.
Схема инновации в И-полаганни
Пр-промысливание
Р- реализация
Уп-употрсбление
Ут-утилизация
Прг-программирование
АН — авторский надзор
Сопряженный с первым прыжок из прошлого в будущее «устроен» сложнее и связан с двумя другими частями поля диаграммы. Левая нижняя часть-поле программирования (или, если угодно, поле прожективной работы в широком смысле слова, «вывернутой» через программирование). Правая верхняя — поле авторского надзора (или если угодно, поле аналитической работы, «вывернутой» через авторский надзор). Так вот движение из прошлого в будущее осуществляется — мысленно, а следовательно, на схеме — по вертикали сверху вниз. Но поскольку замыслы всегда ориентированы в будущее, можно сказать принадлежат ему, а осуществление и осуществленное принадлежат настоящему, то движение в действии, осуществлении или реализации (на схеме оно должно быть представлено как продвижение слева направо) на деле есть прыжок… из мыслимого будущего в прошлое, от программно представленного к анализу свершенного и авторскому надзору, из «несбывшегося » (по А. Грину) к реализованному, которое всегда остается в прошлом. Если замыслы касаются материального мира, то третий прыжок осуществляется в строительстве, изготовлении, материализации замыслов, которое распространяются слева направо.
Главное сказано. Сказано — сделано. Мы не просто описали инновацию (это было бы привычное «научное» занятие в Е-подходе), но имитировали ее на этих страницах, совершив движения, зафиксированные диаграммой: от замысла представления инновации к реализации представленного в действии, от ситуации, где нам предстояло дать такое представление, к нынешней ситуации (где представленное уже реализовано) и, наконец, — от идеального (когда это представление существовало только в нашем мышлении) к материальному (когда оно зафиксировано на бумаге и тиражировано).
Подводя итоги сказанному, мы утверждаем, что инновационная деятельность не есть деятельность какого-то особого типа (как научные исследования или проектирование), а представляет собой сложную связку, структуру, из многих разнотипных деятельностей: это конструирование, обеспечивающая его наука, проектирование, а также изыскания, авторский надзор, мониторинг, программирование и прогнозирование, причем деятельности последних типов задают как бы контекст и рамки инновации, вне которых она становится неосмысленной и неуправляемой.
Этот контекст есть вместе с тем знания о системах мышления и деятельности, в которые адресуется инновация: их текущем состоянии и желательном направлении преобразований. Трактуя таким образом инновации как деятельность над деятельностью, мы можем прорисовать схему, включающую четыре слоя (снизу вверх):
— деятельность, куда адресуется новшество;
— знания об этой деятельности;
— инновационная деятельность;
— оргуправленческая деятельность, объемлющая и удерживающая всю целостность ее мышления и деятельности.
Но в такой схеме оказывается, что инновации осуществляются из оргуправленческой позиции и характеризуются особой фокусировкой или ориентацией на конкретную деятельность, подлежащую перестройке посредством новшеств (в отличие от ориентации на само новшество в случае «внедрения»). Тогда инновационная деятельность может интерпретироваться как фрагмент сфокусированной на локальную цель работы по строительству будущего, а вся система СБ оказывается системой инноваций, встроенных в соответствующую программу в сочетании с системой мер, обеспечивающих сохранение того, что на данном этапе не подлежит перестройке, соорганизацию нового с сохраняющимся старым и одновременно, воспроизводство всей обновляющейся системы в целом, взятой вместе с ее непрерывным функционированием[2]. Ключевым в этом пассаже является слово «программа», которое по содержанию мы понимаем как систему «дырок» или «пустых» мест, куда могут встраиваться соответствующие проектные решения, и которые затем заполняются посредством конструирования. Например, в программе может быть зафиксирован дефицит энергии, проектом предусмотрено строительство электростанции, а конструкторы придадут этому решению определенные материальные формы.
Намеченная таким образом схема есть прожект (т.е. теоретическая конструкция), отвечающий современному историческому этапу жизни цивилизации, как мы его понимаем. Она не имеет ничего общего с советской действительностью, но имеет достаточно близкие прототипы в японской организации дела.
Если обратиться для сравнения, допустим, к временам первой промышленной революции, то мы увидим прежде всего отсутствие объемлющих рамок: оргуправленческой, программной, прогнозной, рамок авторского надзора и мониторинга. Но отсутствие этих рамок обозначает странную вещь: а именно, оказывается, что обновление шло в каком-то смысле в режиме Е-эволюции. И если нетрудно понять в глобальном смысле — не было систем СБ, даже и сейчас эта идея отнюдь не принята большинством жителей Земли, то обстоятельства локального обновления требуют специального подробного обсуждения и прояснения.
Очевидно, что конструирование шахтерской лампы Дэви, паровой машины или электромотора осуществлялось как искусственное действие. Но что происходило с этими изобретениями затем? И здесь приходится признать, что различения внедрения и инновации для целей исторической реконструкции недостаточно. Более того, оно может оказаться вредным т.к. приведет к осовремениванию истории. Дело тут не в словах. В обществе свободного предпринимательства «внедрение» невозможно в принципе (недаром у этого термина нет английского эквивалента): пока отсутствует пустое место, куда может быть погружено тело новшества, ничего не произойдет. С другой стороны, пока не институциализировалось проектирование (а это произошло лишь во второй половине XIX века), не могло быть и инновационной деятельности: осуществлялись (но не рефлектировались, а потому не воспроизводились) отдельные инновации.
Могло быть и было локальное обновление с использованием наличных пустых мест и люфтов, унаследованных от предыдущих тактов обновления. Углубление угольных шахт создало «потребность» в безопасной лампе, распространение ткацких машин — в энергообеспечении, а «потребность» в электромоторах возникла лишь через пятьдесят лет после их изобретения — в результате развития электросетей.
Доминанта «наследственности» есть важнейшая особенность «естественного», неуправляемого обновления, объясняющая, в частности, тот экологический кризис, в который завела цивилизацию «естественная» (не только по ориентации на природу, но и по неуправляемости) наука. Чтобы пояснить последнее утверждение и облегчить понимание современной социокультурной ситуации в мире, наметим в заключение следующую периодизацию истории мысли.
- Огромный и внутренне неоднородный этап религиозно-философской мысли, включающий всю историю до ХУ11 века, когда происходило понимание, осмысление и освоение мира как данности, внеположенного и предстоящего человеческой мысли, создания Божественного Провидения, и одновременно — самоопределение Человека в этом мире. Этот этап характеризуется господством канонической культуры /5/.
- Этап научной мысли (с ХУП века до наших дней), в котором выделяются фазы становления, развития, господства и отмирания науки, претендовавшей на роль замыкающего знания и формирование целостной, непротиворечивой и «окончательной» научной картины мира.
По большому счету, на наш взгляд, наука не позволила преодолеть основной догмат религии: предзаданность и внеположенность мира. Какая разница — создан ли он Господом или сформировался естественно-исторически, эволюционно, по законам природы? И в том и другом случае Человек отчужден от акта творения, ему остается «вписаться» в объективную реальность, адаптироваться к истинам вероучения или законам природы.
Но появление и бурный рост науки, тем не менее, резко изменили направление мысли, перенеся акценты с понимания на познание и способствуя выведению мышления из-под рефлексивного контроля. Появление галилеевской науки и естественнонаучного (Е-Н) подхода может рефлексивно трактоваться как своего рода глобальная инновация в истории мысли. Но рефлексия запоздала, все это рассматривалось как Е-эволюция, и необходимые для осуществления И-подхода системы авторского надзора и мониторинга науки и употребления ее продуктов в деятельности так и не сложились. Зато сложились и оформились особые «машины» научных предметов, в т.ч. технических, и такой деятельности как конструирование. Широкое фронтальное движение мысли, характерное для предыдущего этапа, сменилось стремительным прорывом по узким направлениям, задававшимся научными предметами, развивающейся дифференциацией и специализацией труда. В формировании узких коридоров движения и сыграла роковую роль наследственность обновления, загнанного в рамки научных предметов и соответствующих технологий. При этом бурный рост всего, что только может расти -от добычи чугуна и выплавки стали до скорости коммуникаций — трактовался в XIX веке как признак прогресса или даже сам прогресс /7, с.311/. Это привело (уже в XX веке) к взры-воподобному росту технической вооруженности человечества, неконтролируемому стремительному расширению возможностей, не обеспеченному адекватными средствами рефлексии и понимания происходящего и его последствий. Сформировалась ситуация экологического кризиса.
- В этих условиях начался переход к третьему этапу, который «прорастал» в недрах второго в формах проектной /5/ и программной деятельностей и фиксировался в смене Е- Н-подхода искусственно-техническим (И-Т). Соответственно шла смена предельных онтологии: от унитарной Е-Н картины мира к идее множественности миров и множественной, деятельностной картине с появлением методологии как нового типа замыкающего знания, сменяющего в этой функции философию и науку (8).
Инновационная деятельность, с нашей точки зрения, в принципе возможна лишь в рамках третьего этапа, ибо в основе ее лежит И-подход и нормативное самоопределение Человека Творящего (Ноmо Faber), Человека, становящегося хозяином своего мира, и, в этом смысле, присваивающего себе этот мир, а значит, ответственного за его (и свою — как часть этого мира) дальнейшую судьбу. Более того, мы думаем, что сама рефлексия как интеллектуальная функция, инс-титуализирующая инновации, характерна именно для человека, присваивающего хоть что-то из внешнего мира, как минимум методы и средства деятельности, которые становятся его собственными методами и средствами и которые только и могут рефлектироваться — в отличие от внеположенных, подлежащих беспристрастному научному анализу.
В свете сказанного мы можем различить:
— инновации, артифицированные и артифицирующие мир, личностные, ситуативные, рефлектируемые и всегда «штучные», и
— размножение образцов (производство) — оестествленное и оестествляющее мир, безличное, универсальное, нерефлектируемое, массовое.
Это различение, в свою очередь, заставляет по-новому взглянуть на выведенную нами периодизацию истории мысли: подлинной оппозицией первому, религиозно-философскому этапу и канонической культуре оказывается третий — методологический этап и проектная культура. Второй этап — научный — есть лишь промежуточная, переходная стадия, оестествляющая идею творения в форме Е-эволюции природы и общества. Такому полаганию мира соответствовала ориентация на познание как ведущий и определяющий процесс: его обеспечивали методы и средства науки, а он, в свою очередь, обеспечивал прогресс цивилизации.
Но оказалось, что познание и прогресс могут идти в разные стороны и разными путями: эволюция многовариантна. Пройденный путь привел нас к экологическому (и антропологическому, добавили бы мы, имея в виду Ноmо Soveticus как еще один результат научной мысли) кризису, и теперь мы полагаем, что науке пора вернуть ее исходное место и функцию «устранения трудностей» /7, С.28О/ в тех местах, где они возникают и требуют именно научного подхода) в ходе осмысленного и целенаправленного развития цивилизации. Отсюда и наша идея строительства будущего.
Мы находимся сейчас в самом начале этого третьего периода, предвосхищенного Марксом и Вернадским, начавшего спонтанно осуществляться в ХХ веке и впервые ставшего предметом целенаправленной рефлексии в работах ММК 50-60 годов. Это положение “в начале” дает нам огромные преимущества (мы не успели еще напортачить), но сулит еще большие трудности, требуя, в первую очередь, небывалой интенсивности интеллектуальной работы в условиях резко возрастающей ответственности за ее результаты. По сути дела, речь идет об изменении статуса Человека в мире: тварь становится Творцом!…
Мы отдаем себе отчет в том, что сказанное здесь, есьб скорее “строительные леса”, чем “постройка”, но мы надеемся еще вернуться к этой теме и рассмотреть более подробно, в частности, ее исторический и культурологический аспекты. Специальная большая работа предстоит также по части процедурно – операционного представления инноваций – в развитие предложенной схемы их описания И – полагании.
Благодарим Г. Г. Копылова за стимулирующие замечания по рукописи.
- М.В. Рац.» Что такое экология или как спасти природу» (предложения к государственной экологической программе) «Человек и природа», изд. «Знание», N 2-12,199О.
- М.В. Рац, Г.Г. Копылов, М.Т. Ойзерман, Б.Г. Слепцов. «Строительство будущего» «Человек и природа», изд. «Знание» N 1,1991.
З. М.В.Рац, Г.Г. Копылов, М.Т. Ойзерман, Б.Г. Слепцов. «Строительство будущего: мониторинг и авторский надзор» «Человек и природа», изд. «Знание»,N4-6,1991.__
4. М. Эпиипейн. «Блуд труда», «Родник», N 6,199О.
5.В.Ф. Сидоренко. «Генезис, проектной культуры», ж.. «Вопросы философии», N10,1985.
- Р.Фостер. «Обновление производства: атакующие выигрывают» М,изд. «Прогресс», 1987.
- Т.Дж. Бернал. «Наука в истории общества», М., ИЛ, 1956.
8.Г. П. Щедровицкий. «Принципы и общая схема методологической организации системо-структурных исследований и разработок», «Системные исследования. Методологические проблемы», Ежегодник, изд. «Наука», 1981.
[1] В связи с этим полезно напомнить различение конструирования и проектирования, анное В.Ф.Сидоренко /5/.
[2] Здесь уместно вспомнить «мо» XIX века: необходимо открыть новый мир, чтобы восстановить равновесие старого /7, с. 292./